Он, она и кот

Послышались его шаги. Спенсер приоткрыл дверь. Вместо того чтобы схватить ее в объятия, как предполагала Изабелл, мужчина хмурился.

– Мы можем перенести ужин? – спросил он. – Кое-что… произошло.

Она решила, что он в номере не один. На Спенсере был банный халат, а волосы у него были влажные, словно он недавно принял душ. Он был в душевой кабине один или с кем-то? Кто она? Та блондинка?

В ее мыслях воцарился хаос. Понадобилось немало усилий, чтобы не приподняться на цыпочки и не заглянуть ему за спину. Лишь чуть позже она заметила, что Спенсер щурится из-за яркого света в коридоре, а лицо у него чересчур бледное.

– Что с тобой?

– Знаю, это традиционная отговорка, но у меня действительно болит голова.

В любом другом случае Изабелл посмеялась бы над создавшейся ситуацией, но она была хорошо знакома с головными болями и сразу же распознала мигрень.

– Ты принял какое-нибудь лекарство? – негромко поинтересовалась она.

– Да, у меня всегда с собой рецепт. Думаю, скоро мне станет лучше. Я хотел отправить тебе сообщение, но дело в том, что я почти ничего не вижу.

Спенсер провел рукой по волосам. Изабелл взяла его за локоть.

– Давай я отведу тебя в постель. Сейчас лучше всего лечь и погасить свет.

Удивительно, но он не стал противиться и позволил проводить себя в спальню. Откинув покрывало, она помогла Спенсеру освободиться от халата, прежде чем он лег. Изабелл обезоружила его слабость. Она сочувствовала ему. Беспомощность Спенсера поколебала ее настойчивое желание ненавидеть этого человека. Наверняка ему приходится несладко. Непросто управлять такой большой сетью отелей. А ее отель?.. В ее душу закралось сомнение: Спенсер хотел этого сам или на него оказывала давление семья?..

Изабелл осеклась. Не хватало еще переживать из-за чужих стрессов! Она твердо намеревалась держать эмоции под контролем. Спенсер – враг. Он лишил ее всего. Жизнь – как весы. Пришло время и ему помучиться. Возможно, это не настоящая мигрень. Впрочем, если ему действительно плохо, он это заслужил. Она достаточно страдала из-за этого человека.

Накрыв Спенсера одеялом, Изабелл погасила лампу. Когда выключатель щелкнул, она увидела, как он поморщился от боли. Обойдя кровать, женщина плотно задернула шторы, отчего спальня погрузилась во мрак.

Остановившись посреди комнаты, Изабелл смотрела на почти безжизненное тело, лежащее на гигантской кровати. Спенсер не избавился ни от башни из презервативов, ни от шелковых лент, привязанных к спинке кровати. Зеркала тоже остались на месте, как и маска на прикроватном столике. Глядя на все эти атрибуты оргии и слабое тело мужчины, Изабелл вдруг ощутила стыд.

Она на цыпочках вышла из спальни и тихо прикрыла за собой дверь.

Глава 8

Спенсер очнулся от глубокого сна. Мигрень отступила, лекарства помогли справиться с болью. Он осторожно спустил ноги с кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Поднявшись и навестив туалет, Спенсер поморщился, изучая свое отражение в зеркале. Мигрени начали регулярно мучить его, начиная с того времени, когда ему исполнилось двадцать девять лет. Пережитое потрясение не могло не сказаться. Известие о том, что он не является сыном человека, которого считал своим родным отцом, начало вызывать головные боли, которые, в свою очередь, перерождались в продолжительные и сокрушительные мигрени. Это было не слишком часто, но тем не менее доставляло неудобства.

Как, например, то, что случилось вчера перед свиданием с Изабелл.

Спенсер провел рукой по небритому лицу. Он едва помнил, что произошло. Кажется, она помогла ему лечь в постель. Теперь, когда Изабелл увидела его в таком состоянии, Спенсер чувствовал себя униженным. Прежде он никому не показывался на глаза, удалялся в какое-нибудь укромное место, где и пережидал боль. Но этот приступ застал его врасплох.

Спенсер умылся и почистил зубы, чтобы избавиться от несвежего дыхания, затем вышел в гостиную и замер как вкопанный. На диване, свернувшись клубочком, дремала Изабелл. Она прижала подушку к груди и была похожа на ребенка.

Он наблюдал за тем, как поднимается и опускается ее грудь во сне. На женщине были вчерашнее черное платье и кардиган, жемчужное ожерелье и бриллиантовые серьги. На ее лице сохранились следы макияжа. Его было немного – ровно столько, сколько необходимо, чтобы подчеркнуть достоинства ее внешности.

Спенсера всегда потрясали аристократизм Изабелл и ее изысканность. Она пришла к нему в номер, чтобы заняться сексом, а выглядела так, словно ее ждал деловой ужин.

Он неслышно приблизился к ней и застыл в паре шагов, рассматривая женщину. Как же она прекрасна, когда не пытается выцарапать ему глаза! Прежде чем он сообразил, что делает, Спенсер склонился и поправил пряди, выбившиеся из ее некогда аккуратной прически.

Изабелл распахнула глаза и отпрянула.

– Ох, кажется, я все-таки уснула. Как ты… – Ее щеки обагрил румянец, когда она заметила, что на нем нет ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. – Как ты чувствуешь себя?

Изабелл смотрела ему прямо в глаза, словно ей не хватало духа опустить взгляд ниже.

– Постепенно прихожу в форму.