Он, Она и Море. Три новеллы о любви

Через полчаса съёмочная группа шла по длинной эстакаде, ведущей к середине закрытой от волн бухты. Слева и справа к ней были пришвартованы катера и яхты. Давид шёл впереди, придерживая одной рукой штатив, лежащий на плече. Чуть сзади Денис с видеокамерой и микрофоном. Солнце уже стояло высоко, но в порту ещё было по-утреннему свежо. Высокие мачты покачивались на ветру, а между ними носились чайки в поисках пропитания. Денис издали заметил человека с большой белой собакой на самом краю эстакады. Потом, когда подошёл поближе, увидел и старый серебристый Ситроен, припаркованный к соседнему причалу. Автомобиль стоял в одном ряду с катерами и яхтами и вместе с соседями весело покачивался на волнах. Денис включил камеру, опустил её на плечо и заснял эту милую картину братства морской и сухопутной техники. Все четыре колеса Ситроена до половины ушли под воду, но сам корпус уверенно держался на поверхности. По бокам к автомобилю были приделаны два барабана с лопастями. Видимо, вращаясь, барабаны и двигали машину вперёд, но как они соединялись с мотором, оставалось загадкой. Давид подошёл к мужчине, державшему собаку на поводке, и поздоровался.

– Мы вчера по телефону договорились о встрече. Вы разрешите задать вам несколько вопросов?

– Спрашивайте, – спокойно ответил мужчина.

Создателю этой замечательной конструкции на вид было не больше пятидесяти лет – высокий, худой, с печальными глазами, в грязных шортах, в майке и поношенных сандалиях. Прямые длинные волосы пшеничного цвета развевались на ветру. Он выглядел откровенно уставшим и неухоженным как человек много дней проведший вне дома. Денис установил камеру на штатив и передал микрофон журналисту. Увидев изобретателя на мониторе камеры, Денис вдруг вспомнил мастера Левшу из сказки Лескова. Он запустил камеру, загорелась красная лампочка, пошла запись. Давид приблизил микрофон к подбородку мужчины и сказал:

– Представьтесь, пожалуйста.

– Ефим Белозёров из Ашкелона.

– Расскажите, что с вами произошло? Почему вы здесь в порту?

Изобретатель ответил не задумываясь:

– Я давно хотел собрать вот такую машину, чтоб на суше и на море, вот и собрал. Потом с Ашкелонского пляжа вышел на ней в море, чтобы испытать в реальных условиях. Но вдруг заглох мотор. А тут пограничный катер. Ну, меня взяли на буксир, притащили сюда и сдали в полицию. Она арестовала мою машину, и даже запретила приближаться к ней. А там остались мои вещи и корм для собаки. Вы поможете мне взять хотя бы брюки?

– О вещах поговорим потом, – сказал Давид. – Вы лучше объясните мне – ведь эту конструкцию можно было бы испытать где-нибудь поблизости, хотя бы здесь, в бухте, а вас задержали в десяти километрах от берега?

Левша замялся, потом опустив голову, ответил:

– Честно говоря, я взял свою собаку и хотел уплыть отсюда куда подальше. С работы меня уволили, с женой я давно развёлся, детей нет. Меня здесь ничего не держит. Только, если можно, это не показывайте. Не хочу неприятностей. Скажите, что меня течение унесло так далеко в море.

– А как вы оказались в Израиле?

– Раньше я жил в Туле, ничего про Израиль не знал. Вдруг получаю письмо от одноклассника, читаю: «Фима, приезжай к нам в Израиль. Здесь и это хорошо и то хорошо, и три урожая и медицина, и демократия и пятое-десятое». Короче агитировал. Я собрался и приехал.

– И всё оказалось не так, как в письме, – улыбнулся Давид.

– Почему же, всё именно так и оказалось, всё правда, но только мне это не подходит. Не по душе. Домой хочу. Знаете, как оказалось, три урожая не делают человека счастливым.

– Он ещё и философ, – подумал Денис, продолжая снимать.

– А как отреагировали пограничники, когда увидели легковой автомобиль посреди моря?

– Сперва кричали и матерились. Потом долго смеялись. Там два офицера по-русски говорили. Один предложил потопить машину вместе со мной. Другой предложил отправить меня от Израиля на Формулу-1. В результате привезли сюда. А мотор у меня действительно заглох. Выходит, эти ребята меня спасли.

– Выходит, что спасли, – подтвердил Давид.

Денис держал в кадре говорившего изобретателя, но иногда поглядывал на его собаку. Большой белый пёс всё это время спокойно сидел у ног хозяина и умными глазами смотрел на микрофон в руках Давида. Казалось, он ждал своей очереди, чтобы сказать несколько слов в защиту Ефима. Было очевидно – этот пёс для изобретателя единственное родное существо на всём белом свете. Отправляясь в опасное и, возможно, последнее путешествие, Левша взял с собой только любимую собаку. Но Давид про неё ничего не спросил, просто поблагодарил Ефима за беседу и попросил Дениса поснимать ещё чудо-машину и бухту.

– Нам надо будет чем-то перекрывать мой текст, – пояснил журналист.