Он, она и патроны

В здании, куда он ее заволок, не было ни одной живой души. И от самой постройки уцелело немного. Стены разобрали, валялись горы мусора, зияли оконные проемы, выходящие на море. Жизнь на причале еще не активизировалась, но уже неподалеку гудел генератор, что‑то лязгало. Плыли низкие облака, дул порывистый ветер. Здание стояло на краю обитаемой зоны. Справа в воду сползали камни, тянулся изрезанный берег, и обрывался причал, у которого теснились весельные и моторные лодки, пара деревянных баркасов не самого респектабельного вида и возвышался пирс на высоких проржавевших сваях. Напротив пирса стояло еще одно здание — с выбранной позиции наблюдалась лишь его правая стена, вымазанная глиной. Что‑то вроде склада или амбара. Временами поскрипывала невидимая железная дверь…

Они лежали у окна на груде строительного мусора, напряженно всматривались. У пирса кормой к берегу было пришвартовано лишь одно судно — «Лисица»! Оно подошло несколько минут назад, и там уже возились люди. Андрей достал телефон, машинально выключив звук. Надо сообщить своим. Что за черт — где связь? Сеть то появлялась, то пропадала, звонок не проходил. Нора, глядя на его терзания, проделала то же самое, но и ей не удалось дозвониться до коллег. Дальше пытать удачу было некогда. Да и что им скажешь? Здесь несколько рыбацких деревень, а они даже не знают названия этой. Указатель на въезде отсутствовал. Не подвела интуиция, не напрасно следили за посудиной! Волей‑неволей угодили в самую гущу «подготовительных» событий… Андрей старался не высовываться, непроизвольно сжимал обросший цементом огрызок кирпича. Рядом сдавленно пыхтела Нора. Она уже вся испачкалась, измазала нос в цементе.

— Эндрю, ты был прав… Господи Иисусе, как же ты был прав… Это они…

Видимо, вся компания перебралась на катер с нижней палубы яхты «Эспарелла» — никто и не заметил. Яхта — не главное, там куратор или местный «направляющий», а все исполнители — здесь… В сизой утренней дымке колыхались фигуры. Люди по скрипучему трапу выбирались на пирс, направлялись к причалу. Один остался охранять катер. Навстречу от склада выдвинулись двое — смуглые мужчины в невзрачной рабочей одежде. Из туманной хмари вырисовывались террористы, их лица становились все четче. Первым в компании «местных» шел Сайдулла собственной персоной — высокий, сухопарый, в обыкновенной ветровке и джинсах. Он что‑то хмуро выговаривал «работягам» — те согласно кивали. У начала пирса, за штабелями ящиков, проявились еще двое в спецовках и с оттопыренными карманами — там явно лежало оружие. Они в беседу не вступали, просто присутствовали. Люди по одному сходили с пирса, проходили короткий пустырь и исчезали в соседнем здании. За Сайдуллой вышагивал невысокий Гази Хабир с каменной физиономией. Нора, разглядев его лицо, как‑то возбужденно задышала, напряглась. Андрей положил руку ей на плечо — а то рванет еще, никакая пуля не остановит! Она посмотрела на него как‑то жалобно, облизнула губы. Можно представить, как поощрят рядовую сотрудницу ЦРУ, поймавшую опасного террориста…

Остальных он тоже знал — большинство заочно, по фотографиям, сделанным Мансуром. Размашисто шагал, сделав важное лицо, здоровяк Абу Каббар. Ему на пятки наступал какой‑то нервный, с дрожащей физиономией Башир Фарук. Он сутулился, что‑то шептал — сам с собой разговаривал, а может, с Аллахом. Немного приотстал и на вид казался спокойным Карим Талеб — сравнительно молодой, с насмешливым лицом.

Последним тащился Мансур Хамиль. Парень в целом неплохо выглядел, сохранял цвет лица. Волнение выдавали лишь бегающие глаза. Он подтягивал штаны, шмыгал носом, не замечая, что наступает на собственные шнурки.

Вся компания растворилась в соседнем здании. На причале остались охранники, но и они ушли за штабеля, предпочитая не мозолить глаза.

— Вот и приплыли, девочка… — зашептал Андрей. — Связи нет, да и поздно вызывать подкрепление. Мы с тобой, конечно, до позеленения крутые, но с двумя пистолетами многого не добьемся. Здесь как минимум четверо с оружием, не считая террористов‑исполнителей и их начальства…

— Но мы можем попробовать… Мы можем их напугать, отрезать от катера…

— Ты серьезно? — изумился он. — Где же ваша коронная национальная осторожность? Вы же всегда других посылаете в бой! Ты вроде ислам не приняла, чтобы спешить в райские сады…

— При чем тут ислам? — горячилась Нора. — При чем тут религия? У терроризма нет национальности. У меня кузина, между прочим, уехала с мужем в Пакистан и приняла там ислам…

— Я бы лучше водочки принял, — улыбнулся Андрей. — Прекращаем пустые споры, штурмовать террористов мы не будем. Вернутся на судно, будем дальше следить за ними на машине…