Он, она и три кота

Хоть убейте, не помню, что он говорил в начале, но в конце поцелуя я уже понимала, что ему нужно больше… от наших отношений. Я хлопала ресницами с потекшей водостойкой тушью, которая была настолько гипоаллергенной, что щипала глаза: из последних сил пыталась сообразить, когда наши с ним отношения вообще начались: два месяца назад, месяц, неделю, вчера, сегодня, только что? С места в карьер — ну, это по-лешенски… Церемонится он только с рекламодателями, а меня с самого начала гонял от телефона к чайнику и обратно. Но я сама ду… виновата — смотрела ему в рот. А сейчас этот вот самый рот этим вот самым языком, который пару секунд назад еще пересчитывал мне зубы, чтобы ненароком не споткнуться о молочный, предлагает взрослые отношения…

Я не послала Лешку: просто сказала, что мне всего пятнадцать и что я вообще ничего еще не хочу, что было неправдой: я хотела и многого с тех злополучных мокрых туфелек. И, наверное, это недоверие к собственным словам отразилось тогда в моих испуганных глазах, и Лешка решил сильнее надавить на больную мозоль — на грудь, которую уже прилично измял, как теребил газету, когда нервничал, ожидая звонка от клиента. Мне было чуть-чуть больно, немного непривычно и очень даже интересно, но… Я продолжала отнекиваться.

— Тебе совсем не рано. У тебя какой? Уже второй?

— Первый…

— Я про размер груди…

— Я тоже…

Какими же мы были маленькими и глупыми… А сейчас мы взрослые и по-прежнему глупые. Я динамила его из страха, что он тут же меня бросит. Свято верила, что если приручу его сначала полуласками, парень не сможет без меня жить и никуда не уйдет… Какой я была дурой… А сейчас вообще чувствовала себя полной, круглой и озабоченной собственной сексуальной жизнью, которую не в силах была отодвинуть на второй план перед ребенкиными проблемами. А у Оливки явно проблемы — взрослые дочери не возвращаются к мамам. Свободные и богатые, как она сама назвала нас!

Может, кто-то и назвал бы меня богатой, но свободной я не была. От себя — вот уж точно!

Глава 5.2 “Шаг вправо, шаг влево”

— Мам, ты что, без меня поужинала?

Оливка завалилась со своим котом на диван как была в офисной одежде, по привычке вытянула — или, по ее же словам «протянула» — ноги и уставилась на обеденный стол. В арке, точно в рамке картина маслом, красовалась моя почти что допитая рюмка клюквенной настойки и рядом с ней высилась почти пустая бутылка.

— Нет, жду тебя…

Я повернулась к шкафчикам за тарелками, и дочкин громкий вопрос угодил мне выстрелом между лопаток:

— Ты что тогда, на голодный желудок пьёшь?

— Я разве пью? — не обернулась я и захватила из ящичка вилки с ножами. — Я нервничаю…

— Мам, в чем дело? — шагнула Оливка к столу вместе с котом, но я выставила вперёд руки, полные столовых приборов.

— Кота на место и руки мыть! — скомандовала таким тоном, чтобы дочь не думала тащить кота за стол.

Соломон имел наглость лезть ей в тарелку. Пока я не вижу, пусть делает, что хочет, а у меня аппетит отшибает при виде такого сотрапезника.