Он приходит по пятницам

Арестованную гражданку Бильбасову сразу же поместили в тюремную больницу, где она и находилась в течение тех полутора или двух месяцев, которые определила ей судьба. Заболевание ее протекало довольно тяжело, а в первые дни после ареста ее состояние было и вовсе близким к критическому, но постепенно врачам удалось отчасти поправить ей здоровье, и стало возможным ее допросить и задать те вопросы, без получения ответа на которые нельзя было завершить расследование и составить обвинительное заключение. Часть из них носила скорее формальный характер, но был и кардинальный вопрос: Где украденная платина? Без ответа на него всё дело просто разваливалось, а о его успешном завершении не могло быть и речи. Не пожелай Анна Леонидовна открыть эту тайну или умри она скоропостижно (чего тоже можно было ожидать), и еще неизвестно, как сложилась бы карьера и судьба молодого следователя. Но, к счастью для него, сочетание звезд оказалось благоприятным, и до столь печального исхода дело не дошло.

Константин несколько раз ездил в тюрьму для допросов, но старался максимально сократить продолжительность своего общения с подследственной: привели допрашиваемую – ответила она на заданные вопросы – подписала протокол – и через полчаса ее можно уводить обратно в палату. Налегать, давить и утомлять старуху Костя не рисковал – по его словам, выглядела она – хуже некуда… еле шелестит… и дышит тяжело, часто: иэх-ии, иэх-ии… того и гляди… Врачи также смотрели на состояние Бильбасовой весьма пессимистично и считали, что она долго не протянет.

В чем состояло ее заболевание, Миша толком объяснить не мог. Что-то, видимо, он слышал о ее диагнозе, но с тех пор прошло десять с лишним лет, и ничего внятного мне от него узнать не удалось. Он помнил лишь, что речь шла о заболевании щитовидной железы, вызвавшем тяжелое расстройство деятельности сердца. А я не стану высказывать свои соображения об этом, чтобы не давать повода для критики со стороны тех, кто разбирается в подобных вопросах профессионально – вдруг среди читателей окажется кто-то из таких специалистов. Да и ни к чему это. Отклонение от основной линии повествования в подобные медицинские дебри воспринималось бы ничуть не лучше, чем мои сетования на сложности, подстерегающие авторов детективных романов на их нелегком пути. Достаточно факта, что героиня тяжело болела, а большего читателю для понимания сути дела и не требуется. Возвращаюсь к тому, на чем закончил предыдущий абзац, а то, что было написано в этом, считайте сказанным в скобках.

Однако никакого давления или применения разных хитроумных приемов, предназначенных для того, чтобы расколоть допрашиваемого, нашему Холмсу не понадобилось. На первом же допросе Анна Леонидовна созналась в содеянном, изъявила согласие рассказать всё без утайки и в подтверждение своей обдуманной позиции объяснила, где она спрятала свою баснословную по стоимости добычу.

Дело в том, что при тщательном обыске в квартире обвиняемой не было найдено абсолютно ничего, указывающего на ее причастность к инкриминируемым ей преступлениям. Однокомнатная квартира в типовой «хрущевке» – рядовое жилище одинокой пожилой женщины с весьма скромным достатком: половички, баночки с рисом и манкой, дешевая мебель, купленная, наверное, лет пятнадцать, если не двадцать назад, застиранное бельишко. Из документов: свидетельство об окончании семилетки, диплом городского химико-фармацевтического училища, несколько почетных грамот за доблестный труд, активное участие и так далее – первая аж сорокового года, подписанная заведующим районной санэпидстанцией, сберкнижка с числящимися на ней восемьюдесятью тремя рублями, квитанции об оплате за квартиру и прочая бумажная дребедень, но никаких писем, записных книжек, никаких заметок, адресов или телефонов. Единственное, что бросилось Косте в глаза при осмотре, – книжный шкаф с неплохим подбором книжек: в основном классика, но кое-что и из современных авторов. Необычная для таких квартирок деталь обстановки. А в остальном… увы! – всё тщательнейшим образом просмотрели и перетряхнули, но ничего найти не удалось. Совершенно прозрачная жизнь, всё как у всех. И ничего, что можно было бы подшить в дело; в результате всех поисков – полный нуль. Не говоря уже о том, что ни грамма платины найдено, конечно, не было. Чего, собственно говоря, и следовало ожидать. Свой клад она – бандюга такая! – могла зарыть под любым кустиком. Сколько их в ближайших окрестностях города? – иди ищи!