Он пришёл сверху. Том I. Во власти сна

С трудом сдерживая дрожь в теле, он схватил магнитофон и принялся вертеть в руках. Это наверное та зеленокожая тварь принесла… Очень мило с его стороны — решить вернуть Артёму личные вещи. В груди будто бы собралась кучка иголок, которые впивались в сердце снова и снова, не зная жалости. Вдруг искривлённый корпус треснул в руках, и магнитофон развалился на две части. Артём вздрогнул от неожиданности и еле успел удержать его. Две половины корпуса теперь были соединены только содержимым — несколькими проводами, поэтому окончательно не разваливались. Артём осторожно положил его на стол. Кассету теперь можно было достать, что он и сделал дрожащими руками. Она была изогнута намного меньше, чем магнитофон. Это вселило Артёму надежду, что он сможет всё починить. Эта надежда перемешивалась с досадой, ужасом и обидой от того, что этот магнитофон, который подарила ему мама, уже никогда не станет прежним, и уже никогда не будет играть так хорошо и выглядеть таким красивым и новеньким, как вчера утром. Не хотелось видеть это душераздирающее зрелище. Артём положил кассету и, громко выдохнув, упал обратно на кровать и закрыл лицо руками. Пытаясь прийти в себя, он сжал зубы и принялся тереть глаза до тех пор, пока они не заболели. Затем он снова рывком поднялся и посмотрел на магнитофон. Громко вздохнув, он взял целую кассету и аккуратно вставил её в проигрыватель, прижав две его половины друг к другу. Потом, затаив дыхание, воткнул провод от телефонов, медленно поднёс один из них к уху и нажал на кнопку. Раздался характерный щелчок, а сразу после него — скрежет, сквозь который слабо прорывался искажённый голос Элвиса Пресли. Артём закрыл глаза и снова нажал на кнопку. Медленно отложив телефоны, он, не открывая глаз, упал на спину. Теперь ему стало ещё хуже. Теперь-то он точно знал, что магнитофон сломан. Об этом нетрудно было догадаться и по его виду, конечно, но Артём до последнего надеялся на более благоприятный исход. Полежав ещё несколько секунд, он cнова поднялся.

Артём натянул носки и белые кеды, а также нацепил телефоны, не в силах расстаться с ними, и пошёл поискать Антана или Алису. Голова всё еще немного кружилась, но он определенно чувствовал себя лучше, чем вчера. В доме было подозрительно тихо, только с улицы доносился тихий гул и стук железа.

Сначала Артём зашёл в ванную. Здесь, освещенные тусклой лампой, стояли железная раковина и заляпанная черными пятнами, такого же вида ванная. На стены неровным слоем был нанесён материал, похожий на бетон. Артём посмотрел на себя в заляпанное зеркало — вид у него был помятый. Волосы успели испачкаться, и теперь торчали в разные стороны. Потом он умылся желтоватой водой, которая подтекала из крана даже тогда, когда тот был закрыт. Прохлада окончательно прогнала сон.

Сначала Артём пошёл в кабинет Антанариса. Внутри никого не было, и он принялся осматривать наброски на стенах и многочисленные книжные шкафы. Книги были в основном художественные — ни одной про историю или природу этого места. На одном из набросков была изображена тёмная фигура в большом кресле, по обеим сторонам которой стояли стражи с мушкетами. Артём вдруг вспомнил слова Твея, а потом и Алисы: Великий Первомай. Артём огляделся в поисках ещё одного портрета местного правителя, и вздрогнул, когда хриплый голос окликнул его.

— Нравятся рисунки?

Артём обернулся и увидел Антанариса. Тот стоял, облокотившись на дверную раму рукой. Серые распущенные волосы рассыпались по плечам

— Это мои, — улыбнулся он, показав клыки.

— Кто это? — спросил Кристалинский, указав на рисунок позади себя.

— Это Великий Первомай, наш правитель.

— А ещё есть его изображения?

— Нет, он запрещает размещать свои портреты. А зачем тебе?

— Вообще кто он и откуда взялся здесь? Давно он вами правит?

— Пойдем на кухню, поговорим, расскажу тебе, как мы тут…

— А который час? — поинтересовался Артём.

— Что? Час? Что это значит? — искренне не понял Антанарис.

— Ну как… — Артём задумался. — Час — это единица времени. Как вы считаете, сколько длится то или иное действие? Сколько я спал, сколько длится рабочий день?

— А, так уже почти вечерняя треть — скоро Алиса вернется.

— Что за вечерняя треть?

— В каждой веле — четыре четверти, а в каждой четверти — 10 отрезков, отрезок — это 6 суток. В сутках четыре трети: утренняя, дневная, вечерняя, или её еще называют свободной, и ночная.

Ты вот проспал ночную, утреннюю и дневную трети. Как себя чувствуешь, кстати?

— Лучше, спасибо, — после недолгого молчания ответил Кристалинский.

— Я уверен, что ты хочешь есть. Поужинаем? — спросил Антан и уже развернулся, чтобы идти на кухню.

Артём вспомнил о голоде и тут же ощутил его. Молча он последовал за смотрителем, а в голове вертелось только одно слово: Первомай. Кто он? Неужели этот человек из его мира? Как ему удалось стать местным главным? Он должен попасть к нему во что бы то ни стало!