Он сказал / Она сказала

– Почему на всех?

– Ну, я вот на всех подрабатываю. По выходным в основном. За последние несколько лет на стольких побывала, что уже людей узнаю. Этот парень с бурито в прошлом году точно был.

– Вполне может быть! – Только теперь я заметил, что Бурито-Джон закрывается на ночь. – А мы в первый раз приехали именно работать. Это мой брат придумал. Хотел и затмение посмотреть, и денег заработать.

– Получилось?

– Да нет, все равно мы в убытке.

– Неудивительно. Вот и я никак устроиться не могу. Предложение в избытке, а спроса нет. Так что я жертва капитализма. – Она снова рассмеялась. – Хороший чай!

Я улыбнулся.

– А вы одна на фестиваль приехали?

– Случайно вышло. Обычно я с подружками езжу, но в этом августе они все умотали на Ибицу, там поработать. Парочка знакомых поехали смотреть затмение в Девон; наверное, надо было с ними поехать.

Внезапно подул ветер. Зашелестели деревья, зазвенел колокольчик на двери.

– Жутковато здесь, да? Не только потому, что людей нет. Обычно фестивальные площадки в поле делают, а тут полно деревьев. Целые рощи. Я бы не удивилась, если бы столкнулась с троллем или с Красной Шапочкой.

Она и сама смахивала на девочку из сказки.

– Кстати, я Бесс.

– Кит.

Мы пожали друг другу руки. Ладонь у нее была нежная и мягкая, как мед, непохожая на сильную твердую ладонь Лоры с длинными пальцами. Воздух между нами заискрился, и я поспешил отдернуть ладонь, чтобы нейтрализовать опасный ток.

– Ты тут вместе с братом?

Прямой вопрос подразумевал прямой ответ, но моя рука еще горела от ее рукопожатия. Я удивился, обнаружив, что мы совсем одни. Я вдруг увидел себя со стороны, как в старом фильме, на одном плече сидел ангел – моя совесть, на другом черт – воплощение животного начала. «Расскажи ей о Лоре, – шептал ангел, – расскажи все сейчас».

Я ускользнул от ответа.

– Он где-то бродит со своей девушкой. Лучше я один буду, чем в компании придурков под кислотой.

Бесс скорчила гримаску.

– Ох, сама не люблю эту штуку. В девяносто четвертом в Гластонбери попробовала, так мне повсюду мерещились кресты. – Она пожала плечами. – На фестивале лучше не распускаться, быть в здравом уме. А чем ты вообще по жизни занимаешься?

– Окончил Оксфорд. Буду писать докторскую по астрофизике.

– Я на днях читала, что физики – самые религиозные из ученых. Остальные в большинстве своем атеисты. Но физики лучше всех понимают, сколь огромна наша вселенная, и склонны верить в Бога больше, чем представители других областей. Я еще подумала, надо же, как интересно.

Не знаю, что отразилось на моем лице, но она снова улыбнулась.

– Прости, я много болтаю. Просто за последние два дня ты первый, с кем можно поговорить о чем-то более или менее серьезном.

– Аналогично.

С Бесс было легко. Она понимала мои шутки, а я – ее. Мы рассказали друг другу о наших путешествиях. Я поведал ей все, за исключением самого важного. Расскажи ей о Лоре, призывал ангел, скажи, что у тебя есть девушка. А черт оперся на трезубец и молча ухмылялся. Я задрал голову – звезд так и не было.

– Погода, видно, и завтра не наладится? – спросила Бесс.

– Над западной частью страны плотный облачный покров. Хотя все может поменяться. Ветер сильный, так что есть шанс.

– Кстати говоря, здесь адски холодно. Может, зайдем куда-нибудь? Я бы еще поболтала, но чувствую, что замерзаю.

– Конечно. Я как раз собирался шатер закрывать.

Бесс наблюдала, как я повернул табличку на двери на сторону «Закрыто» и застегнул молнию.

Именно тогда я усвоил урок о разнице между задумкой и воплощением. Я уже представил, как все провернуть: пойдем в палатку, там тепло, нужно будет постелить, расстегнуть ремень на джинсах… Если начинаешь думать о том, как сделать, значит, ты на полпути к самому действию.

В зоне отдыха горели лампы и лежали ковры. Обстановка как в каком-нибудь гареме. Я любил Лору, но желание, смешанное с запретом, искушает вдвойне. Я был невероятно возбужден и думал про себя, что сделаю это всего разок, а затем вернусь к Лоре. Я даже успел прийти к выводу – если в том состоянии можно говорить об умозаключениях, – что просто недогулял. У меня ведь никогда не было случайных интрижек на одну ночь, как у остальных парней.

Красный спальный мешок в углу палатки был перехвачен ремнем.

– Он чистый, – сказал я и расстегнул ремень. Мешок развернулся, будто красный ковер. Я сел с одного краю, Бесс с другого.

– Ну вот. – Ее губы растянулись в улыбке, как при замедленной съемке.

Если бы я знал, чем все обернется, сделал бы я то же самое?.. Я придвинулся к ней и поцеловал. Она пахла чаем с корицей и дымом.

– Ты просто чудесный, – сказала она.