Он снова здесь

– Геббельс никогда не стал бы для меня открывать дверь, – упрямо сказал я, хотя, конечно, понимал, что она права. И разумеется, Геббельс стал бы для меня открывать дверь. Он сделал бы все ради меня. В этом он чуть походил на моего фокстерьера Фоксля в окопе. Но я понимал: это не должен быть Геббельс. Они же сделают из него Квазимодо, подобно горбуну Фрицу в сенсационной постановке “Франкенштейна” с Борисом Карлоффом. Его превратят в гротескное чудище и будут издеваться над ним всякий раз, когда он возникает на сцене. Геббельс этого не заслужил. Другое дело – Геринг или Гиммлер. Конечно, им уже досталось по заслугам, но во мне по-прежнему тлел справедливый гнев из-за их предательства. В то же время они перетянули бы на себя часть внимания. Я же сам видел, что случилось с Визгюром.

– А если мы возьмем неизвестного солдата? – подал голос Завацки.

– В каком смысле? – спросила дама Беллини.

Завацки выпрямился на стуле:

– Такого высокого суперблондина, типичного эсэсовца.

– Неплохая идея, – отметила Беллини.

– Из Геббельса вышел бы лучший комик, – возразил Зензенбринк.

– Нам не нужен дешевый комик, – хором сказали мы с Беллини.

И взглянули друг на друга. Она с каждой встречей нравилась мне все больше.

– Спасибо, что пришли, – поздоровался я с госпожой Кюнаст и предложил ей сесть.

Она села уверенно, как человек, знакомый с телекамерами.

– Да, мне тоже приятно, – с насмешкой сказала она, – в некотором роде.

– Вы, наверное, задаетесь вопросом, почему я пригласил именно вас?

– Потому что никто больше не согласился?

– Нет-нет. Мы могли бы заполучить и вашу коллегу, госпожу Рот. О, кстати говоря, вы не могли бы сделать мне одолжение?

– Смотря какое.

– Пожалуйста, исключите эту даму из вашей партии. Как можно сотрудничать с партией, содержащей нечто столь ужасное?

– Ну, до сего дня это не мешало ни СДПГ, ни ХДС.

– Так вас это тоже удивляет?

На какой-то момент она растерялась.

– Должна заявить, что Клаудия Рот делает прекрасную работу и…

– Ладно, вы правы, может, достаточно просто не подпускать ее к телекамерам и держать в звуконепроницаемом подвальном помещнии без окон. Вот мы и вышли к нашей теме: я пригласил вас, потому что, разумеется, должен строить планы на будущее, а для прихода к власти нужно, если не ошибаюсь, парламентское большинство….

– Парламентское большинство?

– Разумеется, как в 1933 году, когда мне потребовалась НННП[70]. В ближайшее время дела могут пойти схожим образом. НННП сейчас, к сожалению, нет, вот я и решил проверить, на кого можно рассчитывать для создания нового Гарцбургского фронта.

– И вы хотите использовать именно зеленых?

– А почему бы нет?

– Я не вижу тут особых возможностей, – сказала она, наморщив лоб.

– Ваша скромность делает вам честь, но не зарывайте свой талант в землю. Ваша партия подходит гораздо лучше, чем вы подозреваете!

– Вы меня заинтриговали.

– Я полагаю, что у нас схожие мечты о будущем. Расскажите, пожалуйста, какой вы видите Германию через пятьсот лет?

– Через пятьсот лет?

– Ну или через триста?

– Я не пророк, я держусь реальности.

– Но у вас же есть какой-то план для Германии?

– Но не на триста же лет вперед. Никто не знает, что случится через триста лет.

– Я знаю.

– Да что вы? И что же будет через триста лет?

– Пожалуйста, уважаемые зрители! Рассуждая о планах на будущее, зеленые обращаются за советом к фюреру немецкой империи! Как я и говорил, наше сотрудничество вполне представимо…

– Хорошо, оставьте свои планы при себе, – быстро сдала позиции Кюнаст, – зеленые и без вас прекрасно…

– Ладно, так на сколько же лет вперед простирается ваше планирование? На сто?

– Это чушь.

– Пятьдесят? Сорок? Тридцать? Двадцать? Знаете что, я буду сейчас вести обратный отсчет, а вы просто в нужный момент скажите: “Стоп!”

– Ни один человек не может всерьез заявлять, будто способен прогнозировать развитие событий более чем на десять лет вперед.

– Десять?

– Ну хорошо, пятнадцать.

– Ладно, какой вы видите Германию через пятнадцать минут?

Кюнаст вздохнула:

– Если вы так настаиваете: я вижу Германию как оплот экологической безопасности, с восполняемыми экологическими энергоресурсами, с высокоразвитыми технологиями, главным образом технологиями защиты окружающей среды, внутри мирной Европы под эгидой ЕС и ООН.

– Вы успели записать, Вернер? – спросил я ординарца.

– …внутри мирной Европы под эгидой ЕС и ООН, – четко отрапортовал Вернер.

– Что ЕС к тому времени по-прежнему будет существовать, вы все же знаете? – уточнил я.

– Само собой разумеется.

– И греки там по-прежнему будут? Испанцы? Итальянцы? Ирландцы? Португальцы?

Кюнаст вздохнула:

– Ну кто это может сегодня знать.

– Вы можете! В энергетической политике! Тут вы мыслите в тех же масштабах, что и я! Минимальный импорт вплоть до полного отказа от него, полное самообеспечение за счет воспроизводимого сырья, воды, ветра – вот что такое безопасность в области энергетической политики на сто, двести, тысячу лет… Вы же можете немного заглянуть в будущее. Ну что сказать – именно этого я всегда и добивался…

– Подождите! Но у вас были совершенно неверные причины!