Он такой один

Мы углубились в работу — пользоваться можно было любыми ресурсами интернета, открытыми источниками, разумеется, но это была не та история, которую можно было списать, да и заказать на стороне тоже. Я была уверена, что все наши действия в сети строго отслеживаются. Впрочем, мне это было безразлично, никто из нас не собирался мухлевать. Я со страхом и любопытством постепенно погружалась в работу, испытывая одновременно воодушевление и горечь, что такой гармоничный мир могу создать только в своем голове. Реальность совсем иная. Хотя, у восточных мудрецов на эту тему есть масса любопытных теорий.

Еду здесь приносили в специальную комнату, служившей мини-столовой. Никаких общих залов. За столом парни продолжали мозговой штурм, но я все-таки успела вытащить из Фобоса то, что произошло сегодня ночью.

— Не понимаю, как у такой твари могла родиться Дина. Если б не были так похожи, никогда б не поверил.

— Бывает! Не помирился, значит, с ее отцом?

— Нет, конечно. Он бы и Звездочку замуровал бы в своем доме, но зассал, извини, Ариадна.

Фобос вообще редко ругался, но на Игната Сергеевича Князева его хорошее воспитание точно не распространялось.

— Ему что-то будет за то, что тебя арестовали и еще наркотики приплели?

Айрат нехотя ответил.

— Вряд ли. Но знаешь, духовность и высокая мораль это совсем не про него. Лицемерная тварь! Да если хотя б половина его делишек всплывет, он не то что на выборы не пойдет свои, он присесть может.

Альметов говорил тихо и очень зло. Видать, не мог успокоиться, что Князев не на нарах. Я даже спрашивать не стала, что именно на нашего вице-губернатора успели накопать, лишь уточнила.

— Поэтому он отпустил Дину, да? Чтобы его не трогали?

— Да хрен его знает! Придумает еще что-то, но она к нему уже не вернется. Вообще думаю сразу после финала забрать ее в Казань, ей эта учеба не сдалась ни разу….

Фобос еще бы добавил, но обед закончился, Илья позвал всех обратно в общий зал креативить дальше. Мне даже некогда было подумать над словами Айрата.

Разошлись по своим спальням мы только в первом часу ночи и снова по настоянию Архангельского.

— Всем выспаться, завтракаем в полдевятого и начинаем.

Деймос уже открыто зевал, и в отличие от Шайтана он был не против отбоя.

— Я, пожалуй, прогуляюсь перед сном. Проветрюсь, территория тут живописная.

Слова Ивана Архангельскому явно не понравились, но спорить с Сатановским он не стал. Лишь бросил ему вдогонку.

— Не встревай только, ок? И ни с кем не разговаривай.

— Конечно! Спокойной ночи, мамочка!

Фобос устало хмыкнул и попрощавшись с нами, побрел к себе в комнату. Мы остались вдвоем.

— Ну как ты?

От нежности в голосе Ильи я была готова разрыдаться. Как же мне ее не хватало сегодня! Мне очень тяжело быть с ним, со всем кланом на равных. И нельзя дать слабину, скатиться в истерику, у нас одна задача на всех. Или все проиграют, или все выиграют. Третьего не дано.

— Не знаю. Честно. Это… сложнее, чем я думала.

— Боишься, что не выдержишь?

Я отвела взгляд. Больше всего я боялась увидеть разочарование в любимых серых глазах.

— Без тебя, Фобоса, Шайтана я бы точно провалилась. Мы с Дамиром…

— Самые юные и неопытные. Были. Но ты меняешься, учишься учиться, мыслить нестандартно, ищешь выходы. Ты — молодец, Алена. Я знал, что так и будет.

— Ты говоришь как кто? Как мой парень или как Пророк?

Архангельский засмеялся и потянул меня в коридор.

— Я восхищаюсь тобой. И ты многому меня научила, сама того не зная. А сейчас — иди спать, малышка. Спокойной ночи!

Через десять минут я уже засыпала, но все равно чувствовала на губах ласковый убаюкивающий поцелуй Ильи.

Первым, кого я увидела на завтраке, был Сатановский. В той же одежде, но бодрый и веселый. В голову закралось подозрение.

— Ты хоть спал?

— Не-а, но мне и не надо особо. Я тут кое-что подумал по твоим принципам, так вот…

Шайтан говорил странные, но интересные вещи. Я отодвинула от себя тарелку с кашей и внимательно его слушала, не забыв включить диктофон на телефоне. За этим разговором нас и застали Фобос с Ильей.

— Предлагаю всем плотно позавтракать, не факт, что будет время для обеда.

Архангельский как в воду глядел — два дня на такое задание чудовищно мало. Мы про транспортную систему делали несколько недель, а тут три направления за два дня. Пусть не с такими глубокими выкладками, тут важно показать, как мы мыслим, а это на самом деле еще сложнее.

— Я больше не могу! Ребят, голова не варит!

Мне было стыдно признаваться, но в глазах уже мелькали звезды от усталости. Деймос, судя по виду, не слишком далеко от меня ушел, но еще держался.

— Отдохни полчасика и приходи. Недолго осталось!

Работоспособность и скорость мышления Архангельского впечатляли. Недостаточно хорошо разбираться в предмете, любить его, интересоваться им. Нужно большее — самому превратиться в идею, пропитать ее собой, стать с ней единым целым. Илья был таким.