Он тебя не любит(?)

Кровь ударила в голову, но так же быстро откатила обратно. Провоцирует? Похоже на то. Он хочет вынудить Арсена броситься на него, но зачем? Конечно, у Ямпольского у самого руки чешутся вцепиться ему в глотку, но он не имеет права подставить под удар Эву. Его девочек оставит ни с чем тот подписанный договор, пакт о ненападении, нарушив который, Ямпольский окажется за решеткой, а все, что ему принадлежит, будет конфисковано.

Он должен найти средство обезвредить Рината, мозг работал как бешеный, отметая всевозможные варианты, пока взгляд не остановился на Бессоновой. А что, если…

— Ты с ней и правда спишь? — не удержался Арсен, ну зачем-то он ее возле себя держит? Вот даже сейчас, зачем она здесь, или Ринат отвел ей определенную роль? Козла отпущения, к примеру. Маркелов удивленно взглянул на затаившуюся Бессонову.

— С чего ты взял? — и тут же заключил со смехом. — Это она тебе сказала? Чушь, — Ринат оборвал смех, — у нас взаимные договоренности, она мне помогает, я — ей.

«Например, заманить сестру в машину. Что же она сказала тебе, Эвочка, что ты так неосмотрительно поверила?»

Тем временем Алена закусила губу и еще больше вжалась в стену, что-то в ее облике напрягало, внушало Арсену безотчетную тревогу. Внезапно внутри него как щелкнуло — только что Бессонова стояла свесив руки, а сейчас одна была заведена за спину. Миг, их взгляды пересеклись, и Арсен понял, что не ошибся. Дура… Дура? Да нет же, умница!

А та вдруг выдернула руку из-за спины и, глядя на Арсена широко распахнутыми глазами, плаксиво выкрикнула:

— Да, я записываю ваш разговор! — она повернулась к Ринату, выставив перед собой руку с зажатым в ней футляром. — Это мне Ямпольский дал. Ты обещал освободить меня от Демидова, но ничего не сделал! Может, теперь станешь шевелиться?

«Нет. Все-таки, дура».

Они начали движение одновременно, Маркелов бросился на Алену, схватил за запястье и вывернул руку. Та охнула и разжала пальцы, футляр упал на паркет и, пролетев по инерции, скрылся в узкой щели под стеллажом с книгами.

Он ставил таймер на шесть минут или восемь? И так, и так осталось совсем ничего, Арсен в два прыжка оказался возле Рината. Ребром ладони в кадык, простой правый прямой, и Маркелов грузно начал оседать на пол. Арсен схватил его за ворот рубашки, встряхнул и заглянул в глаза, уже помутневшие от отключающегося сознания. Говорить было тяжело, клокочущая ярость забивала гортань, но он нашел в себе силы просипеть бывшему Греку в самое ухо:

— Это не прослушка, это бомба, Ринат. Наш тебе подарок от меня, от Леры и от Пашки. Покойся с миром.

Развернулся и пошел к выходу, ускоряя шаг, как вдруг сзади бахнуло, грудь обожгло, и будто свет выключили. Стало невозможно ни идти, ни дышать, но он упрямо допер до двери и повис на ней, чувствуя, как силы уползают в дыру, откуда-то взявшуюся на груди вместо Шерхана. Опираясь о проем, обернулся — Ринат лежал, раскинувшись, и сжимал в руке пистолет. Как же он так глупо подставился? Забыл, какой живучий этот змей? Мимо пробежала Бессонова с перекошенным от страха лицом.

Арсен заставил себя сделать еще пару шагов, вышел из кабинета и сполз по стенке. Все к лучшему, он не заслужил семью, не заслужил своих девочек, ведь он собирался хладнокровно ими пожертвовать. Внезапно перед глазами встала Кира, очень четко, будто качественный снимок, а ведь он ее почти не помнил.

— Арсен! — раздался знакомый голос, он заставил себя открыть глаза. — Арсен!

Эва бросилась к нему, упала на колени и, немного не рассчитав, проехалась по паркету. Ямпольскому совсем некстати подумалось, как ей больно, у нее, наверное, совсем ободрались коленки. Хорошо бы смазать зеленкой, он в детстве тоже их без конца разбивал, и мама тоже мазала. Тогда все ходили с зелеными пятнами на коленях…

— Все хорошо, моя маленькая, — прошептал он, гладя по голове свою рыдающую девочку, — я люблю тебя, Эвочка.

***

У Макара все переворачивалось внутри, когда он видел, как Эва жмется к Ямпольскому, обнимает его, заходится в рыданиях. Он голову на отсечение давал, что за ним бы она точно так не убивалась. У Ямпольского грудь была залита кровищей, Эва тоже вся перемазалась, и выглядело это как в фильме ужасов.

Она безуспешно пыталась сдвинуть Арсена с места, забрасывала себе на шею его руку, пыталась подлезть и взвалить его себе на плечо. Его-то тушу?..

— Макар, — сипло позвал Арсен, — забирай ее и уходите отсюда. Сейчас тут все взлетит на воздух, осталась одна-две минуты.

Они все-таки активировали эту проклятую бомбу, чертовы уголовники… Макар наклонился и попытался оторвать Эву от Арсена, но та вцепилась в него, мотала головой и твердила безостановочно, как безумная:

— Нет, нет, пожалуйста, пойдем, я не брошу тебя, я не хочу без тебя, пожалуйста… Я люблю тебя!

Ямпольский почему-то улыбался и гладил ее по голове, продолжая повторять «моя девочка, родная…», хоть было видно, как ему больно от этих движений. Кровь толчками выходила из раны, да она же вся сейчас вытечет к херам…

— Ты уведешь ее или нет, Демидов? — рыкнул внезапно Арсен. — Сказано же тебе, забирай. Отдаю!