Он целует нежно (СИ)

– Я была знакома с Мироном целый год. Он много сделал для нас.

Вадим снова схватил меня за плечи и заставил посмотреть в свои глаза:

– Ничего он не сделал. Ничего, – повторил он по слогам. – Ксения, да очнись ты уже, наконец. Прости, – он отпустил меня и отошёл в противоположную сторону.

Налил в стакан воды и подал мне.

– Он приехал к бабушке, – я пила маленькими глотками воду, чтобы хоть как-то себя занять. – Устроил скандал, как я понял. Это удалось узнать от ваших соседей. И уехал. Мужчина с нижнего этажа утверждает, что твоя бабушка бежала за ним через весь двор. Но он не остановился. Потом она вызвала такси и тоже куда-то уехала. Больше дома она не появлялась.

Он прокололся в том, что не убедился в отсутствии посторонних в своей квартире. Горничная как раз собиралась уходить, но не успела выйти из гардеробной. Он не любил, когда убираются при нём. Его это всегда дико раздражало. Но ведь в тот день он не собирался приезжать домой. Он сам попросил прислугу убраться в квартире, потому что скоро приедет сюда с девушкой.

А потом, когда она услышала, что Мирон в доме не один, растерялась. Стояла такая перепалка, что, скорее всего, даже прохожие на улице задирали свои головы вверх. В общем, горничная не решилась выйти, зная его вспыльчивость. Могло перепасть и ей. А у неё трое детей, она не хотела потерять прибыльную работу.

Из огромной гардеробной было два выхода. Ну ты и сама, наверное, знаешь. Она решила воспользоваться вторым. Выйти через кухню и прошмыгнуть к прихожей. Но внезапно он появился на кухне. Сначала насыпал в стакан белый порошок, а потом налил в него сок.

Горничная подумала, что пожилой женщине, с которой он ругался, стало плохо. И поэтому он приготовил лекарство. Но твоя бабушка – ты, наверное, уже догадалась, что за гостья у него в квартире появилась, – почему-то вдруг резко потеряла сознание. После того, как выпила содержимое из стакана.

Горничную также смутил странный телефонный разговор. Он, вместо того, чтобы вызвать «скорую», принялся кому-то звонить. Совсем не спешил, чтобы привести женщину в чувство.

Ей не хотелось так думать о Мироне, но это выглядело странным. Что происходит, неужели он отравил её? Через полчаса приехали какие-то люди и вынесли бесчувственную женщину из квартиры.

Когда горничная, просидев ещё час в гардеробной, вышла, наконец, на улицу, то ничего подозрительного не заметила. В тот же вечер она забрала детей и уехала в другой город к своим родственникам. Такое странное поведение и привело нас к ней.

Она объяснила это тем, что Мирон не последний человек в городе. Известный адвокат. И ей всё равно никто бы не поверил. Ей также могла грозить опасность, если бы он поднял камеры видеонаблюдения. Ксю, ты в порядке?

– Всё хорошо, – я закрыла лицо ладонями. – Вадим, как теперь мне с этим жить?

– Просто жить, – он повысил голос на меня. – Я могу продолжать, Ксения?

Я кивнула головой.

– Что было дальше, ты, наверное, и сама догадываешься. Таким же образом он привёл и тебя в подобное состояние спустя четыре года. Когда ты решилась на развод… С той лишь разницей, что ты нужна ему была живой.

– Но он же проплачивал палату долгое время. Это очень дорого. И кредит… – я понимала, что Вадим говорит правду, но не могла признать, что я могла так ошибаться.

И столько лет жила в неведении, закрывая на многие вещи глаза. Мне было важным лишь то, что я чувствую. Я хотела избавиться от боли и ставшего ненавистным мне человека.

– Твоими деньгами он оплачивал и несуществующее лечение, и палату. Делясь при этом со своим сообщником. А кредита никакого нет. И никогда не было.

Вадим смотрел на меня… с ненавистью что ли. Да я и сама себя ненавидела. Как можно было быть такой слепой курицей?

– Как нет? Я видела собственными глазами все бумаги.

Он только печально вздохнул, пожал плечами и продолжил:

– Теперь о твоей квартире. Никаких проблем с ней не существовало. Действительно, твоей бабушке надо было обратиться к юристам, но лишь для того, чтобы всё правильно оформить. Но Мирон, познакомившись с тобой, решил воспользоваться ситуацией. И квартирку присвоить себе, и жену молодую. Только вот не заладилась жизнь молодая с самого начала.

– Вадим, хватит. Не надо никаких подробностей.

– Нет надо, Ксения, – он прижал меня к себе, как только я встала на ноги. – Мне известны все тонкости твоей личной жизни. Не смотри на меня так. Я должен был узнать, что произошло между вами. Почему ты шарахаешься от меня, как от огня? Что с тобой происходит? И вот теперь многое встало на свои места.

– Тебя это не касается, – мне пришлось сказать ему это прямо в губы, так тесно мы стояли друг к другу.

Он не собирался меня отпускать. Поглаживал затылок и внимательно всматривался в мои глаза. А я не понимала, что происходит. Низ живота пронзало болью. Как обычно бывало, когда Мирон спонтанно хватал меня и тащил в постель. Но в то же время его руки творили что-то невообразимое: моя кровь пульсировала по венам, разнося по телу новые ощущения. Тело покалывало, а икры судорожно сжимались.