Он украл мои сны

На самом деле она понимала. Её любовь к Андрею приобрела характер страстного влечения к официальному оформлению отношений, к совместному воспитанию детей; и это страстное стремление каким-то образом почти очистилось от чувственности. Поэтому ей сравнительно легко удалось перенести тот факт, что и сама осталась без самого сладкого. Она продолжала его любить, он вызывал в ней жгучее желание, она не представляла себе ни с кем наслаждение, кроме как с ним… но мысль о создании семьи давала ей силы противиться ему, а теперь, когда он вышел на кухню весь такой злой, та же мысль укрепляла её нежелание одуматься, вернуться в комнату, чтобы смягчить его законный гнев своей покорностью.

Таня выдала ещё одно объяснение, которое только что придумала.

– Завтра у меня спектакль, мне нужно изобразить страдания, неудовлетворенную страсть. По пьесе я голодная дамочка средних лет. И надо, чтобы это чувствовалось. Если я приду вся такая цветущая и довольная, то не смогу нормально отыграть. Нужно, чтобы всё выглядело по-натуральному, чтобы зрители видели во мне драматическое горение. А для этого надо, чтобы я вжилась в образ неудовлетворенной самки, понимаешь?

Сказала – и потупила взгляд, глядя исподлобья на Андрея, как её сценическая Эмилия, посматривающая в сторону Дездемоны с особой нежностью. Андрей красноречиво посмотрел на свою промежность, зуд в котором мешал ясно думать и с веселой свирепостью спросил:

– Что-то он не понимает, попробуй ещё раз объяснить.

Она скорчила ему озорную гримасу.

– У меня с твоим джонсоном особые отношения, так что ты не вмешивайся.

Андрей не был настроен умиляться, но эта гримаска не оставила его равнодушным. Он едва заметно улыбнулся и стал разглядывать её босые ноги. В контексте произошедших событий он вёл себя безупречно, но в его глазах сверкал шальной огонёк. Таня отлично понимала, что её риторика имеет весьма ограниченную эффективность в плане успокоения возбужденного мужика, такого рода риторику нужно поддержать какими-то действиями… орально, мануально… в общем, контактным способом.

Она взмахнула рукой и произнесла:

– Давай не сегодня… завтра…

Всё ещё любуясь на её ноги, Андрей раздумывал, что тут можно предпринять: «Может, ввести драматический элемент в эту пьесу: схватить этого обольстительного бесёнка в охапку, отнести обратно в комнату, бросить на кровать, взять силой?» Он проанализировал обстановку и пришёл к выводу, что силовые приемы тут не годятся, и если он хочет получить доступ к её телу, то должен засунуть свою дикую необузданную энергию поглубже в задницу и быть вежливым. Она выглядела немного растерянной, но в её облике просматривался светлый энтузиазм, и это внушало надежду.

Он сказал тихо-тихо, мягко-мягко, но при этом смотрел как змея:

– Ну завтра я тебе устрою хардкор.

Глава 42

В этот приезд в Волгоград Андрей принял на работу двоих: Павла Ильича Паперно – по рекомендации Иосифа Григорьевича Давиденко на должность исполнительного директора, и Антонину Мальчинину, предложенную кадровым агентством – на должность главного бухгалтера. Старый седой полковник, побеседовав с этой жирной румяной 40-летней гражданкой, сказал, что это «наш человек, рукопожатный», а главбух «Статуса», просканировав соискательницу, признала её профпригодной.

Павел Ильич Паперно оказался водевильной внешности брюнетом в возрасте 45–50 лет; степенный, обстоятельный, с приятными манерами. Семейный. Иосиф Григорьевич знал его с молодости, вместе проработали всю жизнь. О том, почему такой респектабельный господин в таком возрасте ищет работу, Иосиф Григорьевич сказал так: «Куда скажу, туда и пойдёт. Вот, даю тебе в помощь, потому что вижу – у тебя кадровый голод». На собеседовании, исход которого был предрешен, Паперно так объяснил причину поиска новой работы: трудится сейчас на нефтебазе в должности коммерческого директора, хозяин не может определиться с делегированием полномочий, его приказы часто противоречат друг другу и есть опасения, что на материально ответственное лицо хотят списать убытки. Фамилии не были названы, но Андрей понял, что речь идет за Рустэма Шарифулина, на которого работает сам Иосиф Григорьевич.

На собрании, на котором Андрей вводил в курс дела новых сотрудников, не был приглашен Ярошенко, который самоустранился от тех обязаннстей, которые сейчас вменялись Паперно. Проговорив то, что до этого говорил многим вступающим на должность сотрудникам, Андрей велел в первую очередь лично съездить в налоговую инспекцию Центрального района, где зарегистрирован Экссон, проверить, как обстоят дела с возвратом экспортного НДС и заняться вплотную этим вопросом. Далее – взять за химо Ярошенко, объехать с ним все аптеки, проверить как там обстоят дела и дать полный отчет.

– У нас две организации, два юридических лица, – объяснял Андрей новым сотрудникам.

Вы как главбух и исполнительный директор должны держать эти предприятия в надлежащем порядке, чтобы в ответственный момент у нас не сорвался какой-нибудь крупный тендер или возврат НДС по причине неприятностей с налоговой и прочими фискальными органами.