Он видит, как они летят (СИ)

Локи подходит совсем близко, кладет холодную ладонь на лоб и, глядя в глаза, медленно, нараспев, проговаривает заклинание. И связь рвется. Тор больше не чувствует оружия. В груди будто дыра.

– Ты так много болтал, Тор, что я успел передумать, – маг зло улыбается. – Может, ты и не хочешь никуда от меня уходить? Хочешь любить и дальше своего младшего братца?

– Локи, я...

– Молчать! – Бог Безумия угрожающе вскидывает руку. – Я же говорил тебе, что ненавижу, когда меня перебивают! А ты постоянно делаешь это! Каждый раз! И знаешь... – Локи нехорошо усмехается, – ты заслужил наказание. Знаешь, как я тебя накажу?

Бог Грома молчит. То, как резко переменилось настроение брата... Буквально пару минут назад здесь стоял Локи. Настоящий Локи. А теперь на Тора смотрел тот, кого нельзя назвать иначе, как йотунским выродком.

– Молчишь, да? – Локи смеется. – А я скажу тебе. Тебя высекут. Помнишь, как это было со мной тогда? Когда ты смотрел. Стоял и смотрел, как они...

– Да что ты несешь?! – громовержец дергается, пытаясь вырваться из крепко держащих невидимых оков. – Ты спятил! Ты безумен!

– Опять перебил. – Маг некрасиво улыбается, – обещаю, тебе будет больно, брат. Как и мне. Ты почувствуешь. И может, поймешь хоть что-то.

По коридору его тащили долго. Количество ведущих его охранников сократилось с пяти до двух. Одного Тор, кажется, даже убил. Прямой удар в висок его рукой вырубил бы и бога. А человеческий череп просто не выдержал. И теперь кулак Бога Грома был измазан кровью, а меж пальцев застряли какие-то ошметки, в костяшки впились осколки кости.

А Локи только смеялся. Хохотал, словно безумный, размазывая по лицу капли чужой крови.

Вырваться Тору удалось уже непосредственно у входа на нижний уровень, когда открылись двери лифта. Локи, явно не ожидавший удара, отлетел в сторону, впечатываясь в стенку лифта. Бог Грома, не теряя времени, отшвырнул конвоиров и бросился по коридору в сторону предполагаемой лестницы.

А вслед ему несся издевательский хохот, которому громовержец если и придал значение, то несерьезное. Выходки обезумевшего брата больше не волновали его. В голове пульсировала безумная мысль, что вот, может быть, сейчас, ему удастся, наконец, вырваться из всего этого кошмара.

И только спустя десять минут Тор понял, почему младший не попытался остановить его, почему не отправил никого за ним. Громовержец снова стоял перед лифтом. А на полу кабины, скрестив ноги, сидел его брат. И облизывал окровавленные пальцы. Рядом лежали изуродованные тела незадачливых охранников.

– Ты что... – начинает было Тор, но язык немеет, ноги подгибаются, и громовержец падает на колени.

А Локи наоборот поднимается, вытирает ладони о штаны и спрашивает:

– Погулял?

– Ты действительно выродок, – едва слушающимися губами выговаривает Тор.

– Ты убил тоже, – маг хватает Тора под мышки и тащит по коридору. – Так что я не один такой.

И почти аккуратно опустив Бога Грома наземь – прикладывает ладонь к индикатору.

***

Комнату заливает холодный свет люминесцентных ламп. Тени растворились в этом болезненном освещении. В белом цвете.

Руки скованны над головой. Тор находится в том же положении, что был и Локи тогда. Спину неприятно холодит неизвестно откуда взявшийся сквозняк.

– Припоминаешь, да, брат? – Локи появляется откуда-то сбоку.

Сказать Богу Грома нечего. Снова. Есть ненависть к безумцу, по прихоти которого тело испытает боль. Но есть и вина, непонятно откуда взявшаяся. Ведь это он, Тор, не предотвратил тогда несправедливое наказание. Даже не попытался. Просто стоял и смотрел, как плеть опускается на худую спину младшего, рассекая светлую кожу.

Может, он и правда должен получить такое же наказание?

Да, нет. Чушь. Локи сам вынудил отца так поступить. Что ему стоило просто извиниться тогда?

Тор гордо вскидывает голову и смотрит в красные йотунские глаза младшего.

– Ну, думаю, раз нашему Тору нечего сказать, мы начнем, – маг смеется. – Вы можете начинать, – и Локи кивает кому-то за спиной громовержца.

Первый удар обжигает. Палач явно не пожалел сил. Бог Грома дергается, сжимая зубы, чтобы не застонать. Отдышаться он не успевает. Плеть опускается на спину снова. С оттягом, рассекая кожу.

И еще раз. Без перерыва. Удары не прекращаются. Но они неритмичные. Палач действует изощренно. Он прерывается на пару секунд, заставляя сжиматься и ожидать, когда же...

Боги!

Хриплый, задушенный в последний момент стон вырывается против воли.

И хохот. Безумный, бесконтрольный. Локи хохочет, запрокинув голову. Смех отдается эхом, отскакивает от голых кипенно-белых стен.

– Я не знал... – удар, Локи вздрагивает, давится хохотом, – не знал... – слова прерываются в такт ударам, – что такое может произойти!

И снова хохот.

А плеть свистит. И если Тор сначала считал удары, то теперь он только сжимает зубы, пытаясь не вскрикивать.

Боль адская. Ощущение, словно каждый удар проходится по оголенным нервам. Проскальзывает, разрывает. И если Локи чувствовал то же самое...

В глазах темнеет. Хочется податься вперед, уйти от этих ударов!