Он видит, как они летят (СИ)

– Не уверен, – Локи быстро облизывается, – что ты понимаешь ситуацию.

– Оставь лживые речи при себе, – громовержец словно невзначай трется пахом о пах младшего. – Я уверен, что понял все предельно ясно.

– Ты получил свою разрядку, а я нет, – Бог Безумия на секунду прикрывает светящиеся красным глаза.

– И ты тот, кого я называю своим братом? – Тор наклоняется еще ближе, сильнее прижимает младшего к полу, и, просунув руку меж своим телом и брата, грубо сжимает его член, – это мерзко, Локи.

Маг дергается, в его глазах вспыхивает настолько осязаемое отчаяние, что Тор вздрагивает, на секунду усомнившись в уместности сказанных только что слов.

– Слезай и прекратишь касаться мерзости, – шипит Локи.

– За тобой никогда не замечалось этой пагубной наклонности, – Бог Грома грубо сдавливает челюсть младшего пальцами, грозя оставить на коже синяки. – Власть портит тебя, как я и предупреждал. Одумайся!

– Так ты заговорил?! – лицо мага искажается безумием. И Тора отбрасывает в строну волной ужасающей силы. – Читаешь мне проповедь?! Ты?!

– Бездна тебя забери, Локи, да! – громовержец вскакивает на ноги. – Читаю! Я твой старший брат! И я вижу, как тьма поглощает тебя!

– Я вижу это каждый день! – Бог Безумия раскидывает руки в стороны. – И каждый шаг во тьму наполняет мое сердце забвением обо всех унижениях, что я терпел! И о тех чувствах, что я испытывал. И ты доказал мне сейчас, что я делаю все правильно! Мне не нужно от тебя ничего! Ни твоей любви, ни твоего уважения! У меня есть все! Все, о чем я мечтал, терпя твои издевательства, терпя недовольство отца и упреки матери! А когда оказалось, что это все ложь, что я всего лишь подкидыш с грязной йотунской кровью – вот тогда я понял, что свободен! Что все это – не моя семья! Что то, как ко мне относились все вы – не было следствием моего неправильного поведения! Я не совершал несуществующих грехов! Ко мне относились так, как и должны были относиться к чужаку! Это освободило меня! От всего! От морали, от всех этих смешных правил! Кто я, Тор? Йотунское отродье, полукровка! У меня нет ни семьи, ни дома. Ничего, что связывало бы меня. Кроме тебя, до этого момента! Но ты отрекся от меня! Дал мне свободу! Доволен, Тор?! Ты теперь доволен?!

Бог Грома открывает было рот, пытаясь сложить в слова осколки мыслей. Но язык не слушается. Тор смотрит на брата и понимает вдруг, что именно Локи сейчас хотел сказать. Громовержец забывает о предрассудках, о том, что вбивали в голову с самого детства. Все внезапно становится неважным. Остается только Локи. Лишенный родительской любви мальчишка. Младший брат. Тот, в чьей душе поселилась тьма. Тьма, которую именно Тор не смог разглядеть. Тьма, которую он ошибочно считал безумием, стала им гораздо позже.

Тор подходит почти вплотную, касается пальцами синей кожи младшего, проводит кончиками по узорам, пересекающим ее словно шрамы. И неожиданно даже для самого себя прижимается губами ко лбу брата.

Локи вздрагивает, отшатывается в сторону и тихо спрашивает:

– Скажи, ты действительно считаешь меня мерзостью?

– Я назвал мерзостью не тебя, Локи, – Бог Грома кладет ладонь на плечо младшего. – Твое безумие – вот что мерзость. Мы братья, Локи. И я хочу для тебя лишь блага.

– Не надо, – маг кривит губы в улыбке, – благо для меня непозволительная роскошь. А вот насчет остального... Если я не мерзость – докажи это.

– Как я могу, брат? – Тор горько улыбается в ответ. – Ты все равно не поверишь мне, что бы я ни сказал.

– Не надо ничего говорить, – Бог Безумия вдруг сам подходит вплотную. – Докажи мне делом. Докажи, что я для тебя не грязь под ногами, которой ты раз за разом выставлял меня.

– Я никогда не...

– И ты называешь лжецом меня? – Локи склоняет голову набок, чуть отстраняется. – Ты хочешь сказать, что всегда считал меня равным себе? А если вспомнить твой двадцатый день рождения? Помнишь его, а Тор?

И громовержец скомкано кивает, в деталях вспоминая ту злополучную ночь.

Ярко горят светильники в опустевшем пиршественном зале. И только пять кубков, разбивают тишину глубокой ночи.

Тор уже изрядно пьян, впрочем, как и все остальные. По праздникам вино всегда лилось рекой в золотом дворце Всеотца. Тем более по таким особым праздникам. День рождения Наследника. Старшего и любимого сына.

– А теперь тост в твою честь, брат! – Фандрал пьяно смеясь, обнимает громовержца за плечи.

– Сколько ты уже сказал их, а? Сотню? – хохочет в ответ Тор. – Какую лесть ты приготовил сейчас?

– Лесть – это удел грязи под ногами. Твой младший братец сказал ее сегодня достаточно! Я же говорю от сердца!

Бог Грома бросает невольный взгляд на другой конец зала, вспоминая, что велел брату остаться до конца праздника. Локи расслабленно сидит на ступеньках у фонтана. В ладонях мага пляшет изумрудный огонек. Бросает отсвет на бледное лицо Бога Безумия.

– И что говорит твое сердце? – Тор снова обращается к Фандралу, поворачиваясь к друзьям.

– Я хочу выпить, Тор, – ас поднимает кубок, – за твое сердце. За то, чтобы в нем никогда не поселилась тьма, как в некоторых из нас.