Он видит, как они летят (СИ)

– Я лишь маг, – Локи смеется. – Кому нужны мои руны. Так ты говорил, помнишь?

И Тор замолкает, не находя слов, чтобы достойно ответить.

– Теперь можешь идти, – Бог Безумия отворачивается к окну. – Надеюсь, ты найдешь дорогу в свою комнату.

____________________________________________________________________

Sopor Aeternus – Drama Der Geschlechtslosigkeit (Part II) - спасибо прекрасному человеку, посоветовавшему эту композицию.

(В восьмую главу были внесены некоторые изменения).

Chapter XI

Локи обнажен. Только на бедрах небрежно завязана заскорузлая, бурая от крови тряпка. Маг стоит не шевелясь. Смотрит провалами глазниц. Кожа вокруг них изуродована таким образом, словно он сам вырывал глазные яблоки, расцарапывая ногтями тонкую кожу. А губы... Рот младшего аккуратно зашит тонкой золотой нитью.

Черные волосы отросли и теперь неровными прядями свисают до лопаток.

На бледной, будто у мертвеца коже проступили словно трупные пятна. Хотя... Почему «словно»? Это они и есть. Кошмарные, расползшиеся по груди, животу...

Бог Грома делает шаг, под ногами скрипит лед. А Локи растягивает в улыбке сшитые губы. Выступает темная, почти черная кровь. Катится по подбородку.

– Локи? – громовержец говорит это почти шепотом, но голос разносится эхом, отдается от ледяных скал.

Маг склоняет голову набок, проводит пальцами по ниткам, размазывает кровь. А потом вдруг тоже делает шаг навстречу. Босые ноги Бога Безумия не оставляют на инее следов.

Локи подходит совсем близко, почти вплотную. Холодные влажные пальцы касаются ладони громовержца. Маг поднимает руку Тора и подносит к своим губам. Ведет по ним, заставляя почувствовать скользкую от крови надорванную плоть.

– Что происходит?! – Тор пытается выдернуть ладонь из руки брата. – Это сон?! Это ведь нереально!

Маг пожимает плечами и улыбается. А в голове звучит:

– Как захочешь. Сон – это та же реальность, только в твоей голове.

– Почему твой рот...

– Это твоя голова, – окровавленные зашитые губы снова растягиваются в жуткой улыбке. – Так ты меня представляешь.

– Ты реален? – Тор сжимает пальцы на испятнанном грязью плече младшего.

– Для тебя – да, – Локи накрывает его руку своей. – Ты ведь чувствуешь.

– А для тебя? – Бог Грома чувствует себя абсолютно беспомощным перед всем этим безумием. На любой вопрос получать ответ, вызывающий только новый вопрос.

– Хочешь узнать, вспомню ли я это, если ты спросишь, когда проснешься? – маг медленно моргает, на секунду скрывая темные провалы.

– Да, – громовержец сглатывает, закусывает губу. Лицо брата наводит ужас. То, что Локи может быть таким.

– Когда солнце взойдет на западе, – Бог Безумия опять улыбается. – Просто помни. Если захочешь, чтобы Я вспомнил.

Тор вздрагивает. Сжимает кулаки. Перед глазами встает залитый солнцем сад, травяной ковер... И Локи, сжимающий в руках тонкую книжонку.

– Что это ты читаешь, затворник?

Бог Грома с болезненной отчетливостью слышит свой насмешливый голос. Издевка, желание унизить. Так говорят с врагом.

И тихий, но очень спокойный голос младшего в ответ:

– О том, чего никогда не произойдет.

– Когда солнце взойдет на западе? – Тор смеется. – Или о том, как ты станешь моим братом?

– Не надо! – голос в голове буквально выкрикивает эту просьбу. И уже спокойней добавляет:

– Не надо вспоминать это сейчас. Иначе будет больно.

Тор резко подшагивает к брату, вцепляется в его плечи и... судорожно втягивает воздух, разом растеряв все слова – из пустых глазниц катятся прозрачные крупные слезы.

– Ну, ты чего? – растеряно бормочет Бог Грома, неловко стирая влагу со щек младшего. Он вдруг понимает, о какой боли сейчас говорил Локи. И о чьей.

– Все время норовишь решить проблему грубой силой, не разобравшись толком, – зашитые губы кривятся в некрасивой усмешке, – когда же ты поумнеешь?