Он видит, как они летят (СИ)

– Не так сильно, как нужно, – Бог Безумия улыбается, – ты до сих пор жалеешь меня. Думаешь о том, что делали со мной читаури. Ты еще пока не желаешь мне смерти. Даже после всего, что я сотворил с тобой. Можешь сейчас сказать все что угодно, – он вскидывает руку, предупреждая гневную реплику Тора. – Можешь кричать мне о ненависти, о том, как мечтаешь разорвать меня на куски. Но когда представится возможность – максимум, что ты сможешь сделать, – сломаешь мне пару костей. А когда дело дойдет до финального удара – твоя рука дрогнет. Ты вспомнишь о том, как я целовал тебя, о том, как смотрел. И ты не сможешь.

– Чего ты тогда добиваешься? – тихо спрашивает Тор.

– Я лишь жду, когда ты подчинишься мне, брат, – мягко выговаривает Локи, улыбаясь.

А Бог Грома хрипло шепчет в ответ:

– Только когда солнце взойдет на западе... брат.

Маг вскакивает, отшатывается, прижимая ладони к вискам. В зеленых глазах непередаваемый ужас.

Пара шагов и Локи валится на колени, обхватывает себя руками, словно пытается согреться. Тор со своего места видит только худую узкую спину. Мага трясет. Буквально выгибает судорогой. И Богу Грома кажется, что еще чуть-чуть – и позвоночник младшего не выдержит и сломается.

А потом Тор вздрагивает сам, потому что маг всхлипывает. По-настоящему. Надорвано, судорожно.

Бог Безумия плачет.

Это понимание словно окатывает ледяной водой. Но Тор не успевает проанализировать. Потому что способность мыслить выбивает тяжелый удар по лицу.

Локи бьет совсем не так, как раньше. Не расчетливо и хладнокровно, а истерично. Перемежая удары бессвязными всхлипами и ругательствами.

– За что?! – орет он, впечатывая ногу куда-то в район солнечного сплетения Тора. – Я разве поступал с тобой так?! Ты ведь знал! Знал, что мне это больно! Почему ты все время делаешь так больно?!

На этом связная речь заканчивается. Или Тор просто не в состоянии различить слова, между вспышками боли. В общем-то, Богу Грома плевать. Сейчас он только может корчиться на полу, пытаясь избежать ударов.

А Локи вдруг останавливается, прижимает громовержца к полу, садится верхом, сжимая его бока бедрами, и, надавив ладонями на изувеченные плечевые суставы, шипит, наклонившись так близко, что слезы с его щек капают на лицо Тора:

– Кто бы знал, да? Ты, братишка, та еще сволочь. Если я пытал твое тело, то ты поступил умней. Ты взялся за мой разум. Нашел больное место и рад стараться.

– У тебя истерика, – Тор слизывает с разбитых губ кровь. – Я не понимаю. Ты сам сказал мне, что если я захочу, чтобы ты вспомнил, то...

– Чтобы я вспомнил, как ты популярно объяснил мне, почему я никогда не стану твоим братом?! Ты рассказывал мне это минут десять, помнишь?

– Ты... запомнил все, что я сказал тогда? – Бог Грома чуть отворачивает голову, чтобы не смотреть брату в лицо.

В груди теснятся противоречивые чувства. С одной стороны хочется вырвать сердце у йотунхеймского выродка-предателя, которого раньше называл братом, а с другой... Это ведь Локи. Аргумент неубедительный, это Тор прекрасно понимает. Но именно он является основным камнем преткновения для ненависти. Даже после всего.

– Еще бы я не запомнил, – Локи зло усмехается. – Ты так красочно расписал мне все, что твою речь можно было разбирать на цитаты.

– Я... – начинает было громовержец, но маг шлепает его ладонью по губам и сообщает:

– Я с тобой на сегодня еще не закончил. Хочу продемонстрировать мою любимую пытку. Она была буквально гвоздем программы у читаури.

Локи явно все еще не успокоился. Его выдают подрагивающие руки, резкие, словно ломаные движения и подозрительно блестящие глаза. И Тору становится позорно страшно. Как знать, на что в таком состоянии способен его свихнувшийся младший брат?

А маг злорадно улыбается, видимо, разглядев этот страх в глазах Бога Грома, и щелкает пальцами.

Гудит привод, и створка вновь отъезжает в сторону. Чтобы пропустить в камеру... Джейн. Женщину тащат под руки два охранника в стандартных черных масках. Она полностью обнажена, исхудавшее тело покрывают ссадины и кровоподтеки.

Тор сипло выдыхает и судорожно дергается в цепях, пытаясь подняться. Нужно сделать хоть что-то!

– Ублюдок! – выкрикивает он, – зачем она тебе?! Это только наша с тобой проблема! Не впутывай ее!

– О, да, – Бог Безумия смеется. – Вполне ожидаемая реакция. Девочка ведь дорога тебе. Именно этим пользовались читаури, когда забавлялись со мной. Правда они лишь посылали мне образы. Но когда в мозгу искрит от боли, тут уже не до анализа. Все кажется настолько реальным, что... Ну, а в твоем случае нам просто повезло. У нас все будет действительно реально. Так, что ты даже сможешь потом коснуться того, что останется от твоей красавицы.

– Локи, пожалуйста, – Тор сглатывает, – я сделаю все, что угодно. Не трогай ее.

И вздрагивает, когда Локи, улыбаясь, делает шаг к обвисшей на руках охраны Джейн. А маг почти ласково проводит ладонь по щеке женщины, гладит... И вдруг размахнувшись, с той же улыбкой отвешивает ей пощечину. И шипит, стискивая в пальцах ее подбородок: