Он видит, как они летят (СИ)

А Бог Грома вдруг очень четко вспоминает, как слизывал кровь с нежной кожи младшего. Сколько ему тогда было? Не больше семи? Разбитая коленка была для них тогда трагедией вселенского масштаба. Но Локи не плакал. Смотрел огромными зелеными глазами. И Тор не выдержал тогда. Опустился на колени и сначала просто поцеловал ссадину. В ранке была земля. И он слизнул ее. Прошелся языком, слизывая и грязь, и кровь. Локи хныкнул удивленно. Но Тор только велел брату потерпеть.

«Все скоро будет нормально».

Так он сказал младшему?

Нормально... Если бы.

Если бы это было нормально – то сейчас бы не вспомнилось.

Почти счастливые воспоминания стираются из памяти.

– Все будет нормально. – Вдруг говорит Локи. – Так ты и сказал.

Тор молчит.

Кровь брата жжет губы. Она солоноватая, холодная. То, что происходит сейчас – кажется бредом. Безумием, которым наполнены зеленые глаза младшего.

– Ты такой правильный, братец, – Локи вдруг отдергивает руку. – Безумие – не безумие, правильно – неправильно. Джейн твоя...

Маг осекается, зло щурится, словно вглядываясь в самую душу. А потом резко разворачивается и плывет к краю. Вылезает, методично наступая на каждую ступеньку лесенки. Едва заметно поводит плечом, возвращая себе одежду.

И издевательски советует:

– Не сиди долго в воде. Это вредно.

И испаряется, исчезая в едва заметном искажении.

А Тор еще долго меряет гребками бассейн. Вода забирает неудобные мысли, снова делая все простым и понятным.

_____________________________________________________________________

30 Seconds To Mars – Fallen

Chapter II

К вечеру Тор все же решил последовать совету брата и прогуляться по всему огромному зданию, вооружившись тем подобием путеводителя, что нашелся в библиотеке.

Красных зон было не так уж и много: подвал, половина первого этажа и несколько квадратов, разбросанных по всему зданию.

Тора это удивило. Локи всегда был собственником. С чего бы вдруг такая щедрость? Или младший хотел, чтобы Тор видел все это?

***

Темные, цвета засохшей крови, ковры скрадывают шаги. Естественно, ничего интересного, кроме прекрасных видов из окон, Бог Грома не нашел.

Пусто, тихо, чисто.

Пару раз встречались тут же сгибающиеся в униженных поклонах рабы. Они не смели даже поднять голову, не то что взглянуть в глаза. Это были уже не люди, а жалкое их подобие.

Тор проходит мимо них с содроганием, пытаясь не думать о том, что все это сотворил его брат.

И вздрагивает, резко оборачиваясь. Тишину что-то нарушило. Какой-то странный звук. Глухой, будто идущий из-за двери. Будто болезненный стон.

Бог Грома настороженно прислушивается, пытаясь понять, откуда именно идет звук. Толкает наудачу первую дверь справа и замирает.

Это Локи.

Локи, с остервенением вбивающийся в наспех связанную брючным ремнем, избитую до потери человеческого облика, девушку. Его пальцы жестко вцепились в длинные светлые волосы несчастной, и Бог Безумия периодически оттягивает ее голову назад, словно пытаясь причинить девушке еще большую боль. Хотя... Почему пытаясь?! Локи именно это и делает. Дергает длинные пряди, едва не вырывая.

И механические глубокие движения. Маг поленился даже полностью раздеться. Спущенные до щиколоток штаны, расстегнутая рубашка...

И только теперь Бог Грома поднимает глаза, чтобы увидеть лицо брата. И понимает, наконец, что не так.

Кожа у него синяя, испещренная йотунскими узорами. Глаза прикрыты, губа прикушена, словно ему... хорошо?

Боги!

Отвращение простреливает насквозь.

Тор срывается с места, намереваясь прекратить этот кошмар. Но буквально застывает на месте. Потому что вакуумную тишину, наполненную влажными шлепками плоти о плоть и болезненными тихими вскриками, скрадываемыми черными бархатными занавесями, нарушает хриплый голос младшего:

– Подожди... Дай мне кончить.

И громовержец понимает, что не может сдвинуться с места. В который раз.

А Локи отпускает, наконец, волосы девушки и кладет ладони на ее уже обожженную кровоточащую спину. Ведет пальцами, чертя кошмарные узоры... И дергает бедрами, вызывая у несчастной надорванный крик, переходящий в хрип.

– Я же сказал вести себя тихо! – маг вцепляется своей жертве в горло, царапая острыми черными ногтями нежную светлую кожу, оставляя на ней кошмарные ожоги.

И вдруг тихо гортанно вскрикивает, запрокидывая голову. Тонкие пальцы конвульсивно сжимаются на хрупкой шее.

Полминуты – и Локи подается назад, выскальзывая из изуродованного, уже неподвижного тела.

Тор вздрагивает, понимая, что и здесь его брат нашел способ извратиться. По ногам того, что когда-то было человеком, текут яркие струйки крови, смешанные со спермой.

– Что же ты творишь... – шокировано выговаривает Тор, не двигаясь с места. Уже не потому что не может, а потому что подходить к брату противно.

Локи смаргивает, возвращая коже естественный цвет, и, улыбаясь, говорит:

– В своем истинном облике я получаю больше удовольствия.

– Ты убил ее, – Бог Грома отступает назад, не сводя глаз с лица младшего. – Изнасиловал и... убил.

В голове не укладываются ни эти слова, ни брат, который смотрит так равнодушно, но внимательно.