Он видит, как они летят (СИ)

– У меня для тебя есть сюрприз, – Тор встает и забирает бокал из руки младшего. – Ты все равно не пьешь уже. Вставай.

Локи послушно поднимается, а Бог Грома берет с приступки у окна накидку и, чуть помедлив, опускает на плечи брата. Закрепляет и отступает назад.

Маг недоуменно поводит плечами, касается меха пальцами, явно пытаясь понять, что на него надели.

– Это волчий мех? – он неуверенно улыбается.

– Тебе очень идет, – заторможенно отзывается Тор. – Очень...

– А так? – Локи как-то пошло улыбается и вдруг дергает пояс халата.

Тор делает медленный шаг к брату, ведет пальцами по его обнаженной груди. Задевает соски, спускается ниже, на живот... А Локи шепчет:

– Я хочу на балконе. Сегодня еще тепло... Отведи меня на балкон.

Тор сглатывает вязкую слюну и подхватывает младшего на руки.

___________________________________________________________

Black Veil Brides – Wretched And Divine

Chapter XXVII

Это был очередной наполненный заботами день, большую часть которого Тор провел на переговорах с представителями Ванахейма.

Нужно было решить множество проблем, связанных с послевоенной разрухой, разобраться в кипе пергаментов, сгруженных на стол секретарем... И Тор с тоской думал, что будь сейчас рядом его младший брат, все сразу стало бы много легче.

Локи разобрался бы с бумажной работой, уболтал навязчивых гостей из Ванахейма. И объяснил бы, наконец, Тору, каким образом прекратить поток словоизлияний членов Совета, не прибегая к гроханью кулаком по столу.

К вечеру Бог Грома буквально валился с ног, хотя, казалось бы – практически весь день провел в Зале Совета, сидя на одном месте. И все соблазнительней казалась мысль посадить вместо себя наместника, а самому выдумать какой-нибудь никому не нужный военный поход.

Да в тот же Свартальфахейм. Якобы разобраться с расплодившейся преступностью.

Когда Тор, наконец, разгребает все дела и распускает Совет – уже почти ночь. В главном коридоре совсем тихо, караул сменился на ночной и факелы притушены. Их слабый свет бросает причудливые отблески на стены.

Бог Грома ускоряет шаг, вдруг думая почему-то о том, что Локи снова был сегодня совсем один.

Тор помнил, как оставил его: обнаженного, разметавшегося на постели, прикрытого только тонкой белоснежной простыней. Помнил, как поцеловал на прощание полураскрытые, припухшие от ночных поцелуев губы. И то, как Локи мягко улыбнулся, не просыпаясь.

Бог Грома грустно улыбается пустоте и сворачивает в боковой коридор. Оглядывается зачем-то назад и толкает золоченые створки.

Если бы не скорость реакции и молот, послушно прыгнувший в руку, Тор, наверное, сейчас лежал бы на холодном мраморе с кинжалом в груди.

Все произошло настолько быстро, что Бог Грома даже не заметил, когда Локи начал свое движение. Младший кинулся на него так целеустремленно, так... яростно и непродуманно, что Тор не успел даже испугаться.

Страх пришел тогда, когда молот впечатался в грудь Локи, отшвыривая его назад. Младший упал на спину, беспомощно раскинув руки в стороны. И его глаза... Его веки были подняты, обнажая темные уродливые провалы.

Локи никогда не позволял себе этого, держа глаза закрытыми.

Он действовал так, словно... видел.

И едва это осознание пришло к Богу Грома, Локи разгибом вскочил на ноги, выбрасывая вперед правую руку.

Магический огонь, сорвавшийся с кончиков пальцев младшего, едва не убил их с братом, если бы не своевременный удар рукоятью молота о мраморный пол. Две силы сталкиваются и словно нейтрализуют друг друга.

Только вот на плече младшего остался некрасивый длинный ожог – Тор едва успевает сбить пламя. Локи явно не рассчитывал на то, чтобы спастись самому.

И теперь Бог Грома прижимает дергающегося брата к полу, совершенно не представляя, что должен делать.

А потом Локи замирает, напрягается, вытягивается в струну и побелевшие губы выговаривают:

– Твое сердце будет истекать кровью в моей руке, Тор, сын Одина. И твое оружие больше не поможет тебе.

И голова младшего безвольно откидывается, открывая взгляду беззащитно открытую шею. И Тор вздрагивает: там, где бьется тонкая голубая венка, на белой коже мага две крохотные ранки. Как от змеиного укуса.

– Боги... – громовержец трясущейся ладонью проводит по лбу брата. – Локи, как же это?

– Тор?.. – шепот младшего больше похож на хрип. – Тор...

– Тише, – Бог Грома кончиками пальцев касается губ мага. – Все хорошо. Не двигайся.

Но Локи не слушает. Дергается куда-то в сторону и отчаянно, жалобно вскрикивает. И столько боли в его голосе...

– Не надо, маленький, – Тор стискивает его пальцы и чуть прижимает, удерживая от движений. – Все пройдет. Тише...

– Это было во... мне! – Локи вдруг начинает трясти. – В моем теле! Убери это, Тор! Убери!

– Больше ничего нет, – громовержец чувствует, как подкатывает паника. – Ты со мной, брат, хорошо? Больше ничего нет.

– Я не могу шевельнуться... – отчаянно шепчет маг. – И я... Я не помню, как...

– Давай отнесем тебя в постель? – Бог Грома целует тонкие пальцы брата. – И я позову лекаря.