Он видит, как они летят (СИ)

– Не смей, – в голосе младшего что-то меняется. – Если позовешь лекаря – подвергнешь себя еще большей опасности. И меня заодно. Никто не должен знать... Кроме тех, кто уже в курсе, естественно, – он кривит губы в вымученной улыбке. – Хорошо, что Мьельнир был с тобой.

– Тебя должен осмотреть тот, кто в этом понимает! – Бог Грома проводит кончиками пальцев по груди брата, отчего Локи хрипло тяжело выдыхает, явно пытаясь сдержать стон. – Твои кости...

– Срастутся, – маг пытается поднять руку. Ему с трудом, но удается. Тонкие пальцы скользят по шее, по тому месту, где Тор заметил укус. – Ты был... – Локи поджимает губы. – Ты был прав. Насчет змеи. Я должен... принести извинения.

Тор осторожно гладит его щеку, проводит пальцами по губам, в глупой попытке убрать с них жесткое некрасивое выражение. Младший морщится, но не отстраняется. Наверное, просто потому, что ему больно шевелиться.

– Просишь прощения? – Тор заставляет себя улыбнуться. – Это надо...

– Оставь это, – губы младшего едва шевелятся. – Понял?

В ответ громовержец гладит его по голове и просит:

– Потерпишь? Я должен перенести тебя.

– Хуже чем есть, уже не сделаешь, – Локи улыбается.

Бог Грома пытается улыбнуться в ответ и, прикусив губу, поднимает брата на руки. Тот с хриплым стоном хватает широко раскрытым ртом воздух. Звук страшный, надтреснутый.

– Надеюсь... – Локи всхлипывает, когда громовержец опускает его на постель, предварительно сдернув с нее покрывало. – Надеюсь, я могу рассчитывать на обезболивающее?

– Куда без него, – Тор оправляет его рубашку. – Подожди минуту, сейчас принесу.

– Вороны, – Локи вдруг дергается. – Они... Откуда они?!

– Вороны? – Бог Грома растерянно оборачивается. – Где?

– Слышишь, каркают... – маг поводит рукой перед собой. – Их много. Целая стая. Куда они летят?

– Они улетают, – Тор тяжело сглатывает. – Скоро совсем улетят. Сейчас я вернусь.

И Локи смеется. Тихо, хрипловато. Горько. И от этого смеха по спине бегут мурашки.

– Это же только мой глюк, да? – он касается пальцами изуродованных век.

– Я сейчас приду, – Бог Грома целует его в лоб и встает. – Минуту.

Когда он возвращается обратно в комнату, сжимая в пальцах прозрачный пузырек с красноватой жидкостью, Локи слабо улыбается и комментирует:

– Ты зря разбил зеркало, – в его голосе грустная насмешка. – Это ничего не изменит.

– Я случайно, – врет Тор. – Неудачно повернулся.

– Ну, да... – маг пытается кивнуть. – Случайно. Я так и понял.

Бог Грома не отвечает. Он просто не знает, что сказать. Разглаживает пальцами тонкие брови младшего, гладит шрамы, касается их губами.

– Мне... Ты же принес обезболивающее? – Локи мнется и протягивает громовержцу ладонь.

– Принес, – Тор осторожно берет пальцами брата за запястье.

– Хорошо, – Локи чуть морщится, пытаясь двинуться.

– Что там? – Бог Грома подсовывает руку под его шею, одновременно кладя другую на грудь.

– Складка одеяла, – маг прикусывает губу. – Ты прямо спиной на нее меня положил.

– Я поправлю, – Тор осторожно приподнимает брата и расправляет ткань. – Так хорошо?

– Ты так ничего и не сказал о произошедшем, – младший нервно облизывается. – Я не успел... натворить ничего серьезного?

– Только сжег полкомнаты, – неловко шутит Тор. – Но это ведь... Это не ты был, Локи.

– Во мне сейчас этот яд... – маг снова касается шеи, нажимает пальцами на ранки от змеиного укуса. – Сам понимаешь, какие последствия будут. Принеси таз, чтобы я не заблевал тут все.

– Сначала выпей, – Бог Грома подносит к его губам пузырек.

Локи с трудом глотает жидкость и откидывается обратно на подушку. Бестолково шарит ладонью по одеялу, стискивает пальцы в кулак и замирает. А Тор вдруг понимает, чего Локи хотел. Накрывает его судорожно сжатые пальцы своей ладонью и чувствует, как младший расслабляется.

***

Лекаря Тор все же пригласил. Старик был преданным и служил при дворе давно, и Тору казалось, что он не станет трезвонить по всему дворцу, что новый царь скрывает в своих покоях государственного преступника.

Лекарь выслушал Бога Грома, но ничего не сказал. Только кивнул и приступил к осмотру. Локи тоже молчал. И Тор буквально чувствовал его глухое раздражение. Но виноватым себя не считал. Хотя ощущал. Локи умел даже молчанием заставить ощутить несуществующую вину.

Ничего страшного, кроме пары сломанных ребер, трещины в ключице и несерьезно поврежденных шейных позвонков, в процессе осмотра не обнаружилось. Основной дискомфорт Локи доставляло растяжение мышц и ожог на груди. И он был главной проблемой. Магический огонь оставлял очень долго не заживающие следы.

Лекарь вручил Тору с десяток склянок и банок с разнообразными снадобьями и мазями, снабдив инструкциями к каждой, и ретировался, почтительно поклонившись.

– Все то, что он тебе сказал, я знал с самого начала, – голос мага похож на шипение. – Это ничем хорошим не кончится, помяни мое слово. Он был предан Одину. И вряд ли доволен тем, что ты царь Асгарда. А еще меньше тем, что я жив.

– Он всегда был добр к нам, – растерянно выговаривает Тор. – Он ведь всегда нас лечил. Он не может...