Она

Со словами “Можно это съесть?” я, не до­жидаясь разрешения, достала из холодиль­ника сыр с плесенью в качестве закуски. Я была поражена, поскольку этот продукт весьма деликатесный и редкий для япон­ской семьи со средними доходами, но потом подумала о том, что для этого дома такое вполне естественно, ведь, подобно моей разборчивости в кофе, здесь тоже имеют дело с высококачественной импортной едой. Забавно, что в мелочах жизни мы все еще схожи.

На мгновение в памяти возникла кар­тинка содержимого холодильника в доме, где я жила в детстве. Там всегда аккуратны­ми рядами вплотную друг к другу были рас­ставлены редкие заграничные вкусности. От папы в качестве подарка я всегда полу­чала привезенные на пробу красочные ко­робки со сладостями, каких было не купить в Японии. Папа очень любил меня баловать ими, а мама, смеясь, говорила: “Не вздумай все съесть за один присест!” Да, давненько я не вспоминала о таких вещах.

Даже в моей жизни были мирные време­на. Но потом так много всего произошло, что я и позабыла об этом. Тогда все внима­ние родителей было приковано только ко мне и со мной обращались как с драгоцен­ностью.

Вот о чем напомнил мне, несмотря на смерть хозяйки, холодильник этого дома.

Так как было уже поздно и я устала, мы решили, что завтра сможем обо всем наго­вориться, и мне было предложено первой принять ванну. Давно я не бывала в такой просторной ванной комнате.

Там находилось большое окно. Я откры­ла его настежь, налила воду и погрузилась в горячую ванну. У меня возникло ощуще­ние, словно я принимаю ванну под откры­тым небом. Я видела белое сияние мерцаю­щих звезд и черные очертания горных мас­сивов, и это было превосходно.

В Токио имелась маленькая ванна у дав­него бойфренда, а в моей квартирке и вовсе нет никакой. Поэтому я была рада возмож­ности получить здесь это неземное удоволь­ствие и сказала “спасибо” своей тете, кото­рая была сейчас на небесах.

Тетушка, мне вполне достаточно того блаженства, что я лежу в этой ванне. Моя душа полна оттого, что кто-то беспокоится обо мне. Мне уже и так хорошо. Я счастли­ва. Больше ничего не нужно.

Кроме того, погрузившись в это горячее удовольствие, я невольно вспомнила огром­ную, отделанную кафелем ванную комнату в Италии. Куда ни глянь — и унитаз, и би­де, — холодное белоснежное пространство. От нагревательной панели у окна подни­мается теплый воздух. Из окна за белыми занавесками виднеется плантация олив­ковых деревьев. Маленькая в сравнении с просторной комнатой ванна очень гладкая и я едва помещаюсь в ней, поэтому чувст­вую себя огромной.

Когда всплывают картины чего-то очень далекого и дорогого сердцу, они кажутся си­яющими.

Ночной воздух в Японии влажный, и каждое дуновение прохладного ветра вмиг освежало мои разгоряченные щеки, что было очень приятно. У меня было такое чув­ство, что эта прохлада очищает мою кожу лучше самого замечательного косметичес­кого лосьона и мое тело будто разукрашива­ется цветом ночи. Если тетя смотрит на ме­ня с небес, интересно, каким она находит мое лицо в открытом окне в мире кромеш­ной ночной тьмы? Наверное, я выгляжу жалкой. Выражение лица человека, кото­рый влачил свое существование, усердно стараясь убежать от прошлого, должно быть, напоминает в чем-то искаженное вы­ражение лица подкидыша.

Проведя в свое удовольствие в ванне це­лый час и как следует пропотев, я заверну­лась в мягкое гостевое полотенце, наверня­ка постиранное еще тетей при жизни, и вышла из ванной.

Оттого что я пользуюсь этим полотен­цем, время в доме сдвигается с места и те­тя еще на один шаг удаляется от нас. Это так печально.

Однако это даже хорошо. Мне предсто­ит, продолжая в том же духе, разрушить об­разовавшийся вакуум. Стоит вернуть этот дом в настоящее время, решила я.

Крикнув Сёити, что освободила ванную, я открыла окно в комнате для гостей и лег­кими прикосновениями вытерла пыль. Ко­гда комната как следует проветрилась, вклю­чила отопление и забралась в постель.

Господи, большое спасибо за то, что есть где переночевать сегодня. Большое спаси­бо за этот день моей жизни.

Моя молитва перед сном неизменно оста­ется такой, с тех пор как я осталась одна.

Сёити вряд ли ворвется ко мне в комна­ту, а при его порядочности такое, наверное, вовек не случится. Подумав об этом, я со спокойной душой погрузилась в сон.

Прозрачные солнечные лучи, проника­ющие сквозь щель между занавесками, све­тили мне прямо в лицо, из-за чего я просну­лась утром на редкость рано.

Между домами виднелись горы, все еще густо покрытые зеленью. До меня не доно­силось ни единого звука движения машин на улице. А если говорить о чистом утрен­нем воздухе, то казалось, что это и вовсе нe Япония.

И в то же время, в отличие от Тосканы, если хорошо принюхаться, в воздухе пахло влажными деревьями. Казалось, что силь­ный ветер выдул и высушил все, но деревья все еще хранили в себе достаточно воды. Пока стоит такое время года. А вот в разгар зимы, наверное, станет посуше, и запах хо­лодного воздуха станет насыщеннее.