Она была создана для меня

Мама одаривает меня маленькой, знающей улыбкой. — Я понимаю, почему. Он прекрасный человек.

Я смотрю на нее в шоке. Не знаю, чего я ожидала от нее услышать, но это было не то.

— Он такой. — Я сглатываю, мой живот сводит, когда я задаюсь вопросом, что, должно быть, думает папа. — А папа…

— Я разберусь с твоим отцом, не волнуйся. — Мама вздыхает. — Но тебе, наверное, стоит с ним поговорить.

Это последнее, что я хочу сделать, но мама права. Мне нужно с ним поговорить. Я достаточно долго пряталась, используя свою новую работу как оправдание.

— Хорошо, — говорю я с трудом.

Мама отворачивается от экрана. — Рич! Вайолет говорит по телефону, иди поздоровайся.

Я слушаю, как он выкрикивает ответ на заднем плане, и камень тяжелым камнем ложится мне на сердце. Бог знает, что он собирается мне сказать.

Но когда он появляется на экране, он улыбается. — Привет, Сладкоежка. Как дела?

От одного его вида у меня на глаза снова наворачиваются слезы. Я пытаюсь сдержать их, но это бесполезно. Шлюзы открылись, и теперь я не могу их остановить. Слезы льются по щекам и падают на клавиатуру, и я тянусь за салфеткой, прежде чем буду вынуждена позвонить в IT.

— Вайолет, что случилось? — спрашивает папа. — Что-то с работой? Работа не идет?

Он смотрит на маму, которая находится за кадром и явно рядом, но я чувствую, что она хочет, чтобы я сама сказала ему об этом.

— Дело не в этом. — Я вытираю лицо, пытаясь взять себя в руки. — Это… Мама сказала мне… — Мое сердце бьется как отбойный молоток, пока я пытаюсь подобрать слова. — Мама сказала, что ты знаешь обо мне и Кайле.

Папа кивает, его взгляд падает на что-то на столе. — Да.

Я делаю укрепляющий вдох. — Как ты узнал? Он тебе рассказал?

Отец гримасничает, по-прежнему не встречаясь с моими глазами.

— Ему и не нужно было. После завершения проекта вы оба выглядели не в своей тарелке, и я понял, что что-то не так. Я сложил два и два, и когда я встретился с ним, он признался.

Я потираю лоб, чувствуя себя ужасно.

— Мне так жаль, — бормочу я. — Ты можешь меня простить?

Папа поднимает голову.

— Я не сержусь на тебя. Я злюсь на него. Он взрослый в этой ситуации.

Из меня вырывается усталый вздох. Почему я не удивлена, что он так на это смотрит?

— Нет, папа, — твердо говорю я. — Мы оба взрослые.

Его брови сходятся вместе.

— Он не должен был преследовать тебя, Вайолет, особенно после того, что ты пережила, потеряв работу. Я просил его присматривать за тобой…

— Я не нуждаюсь в заботе. Я не ребенок.

Я нетерпеливо вздыхаю, и где-то на заднем плане слышу мамин голос.

— Нет, ты не ребенок, и твоему отцу нужно привыкнуть к этому.

Мамина поддержка делает меня смелее, поэтому я добавляю: — Он не преследовал меня. Это я его преследовала.

— Все в порядке, — говорит папа, не обращая внимания на маму. — Тебе не нужно его защищать. Он сказал мне, что это была его идея, что он ее спровоцировал.

Я качаю головой в недоумении. Почему он так поступил? Почему он сказал папе, что это он меня толкнул, а не правду?

У меня на глаза наворачиваются слезы, когда я понимаю, почему. Он пытался защитить меня, сделать так, чтобы папа обвинил его, а не меня.

— Он солгал, — шепчу я. — Он сказал это, чтобы ты не думал обо мне плохо, но правда в том, что… — Я фыркаю, проводя рукой по щеке. — Я преследовала его. Он был полным джентльменом и боролся с этим на каждом шагу. Но мы…

Мои слова затихают, когда из меня вырывается очередной всхлип.

Отец хмурится еще сильнее. — Перестань пытаться защитить его.

— Ричард, — ругает мама, но папа отмахивается от нее.

— Я не пытаюсь его защитить, — настаиваю я. — Он переживал, что предал тебя. Он постоянно мучился над этим.

— Тогда почему он это сделал? — сердито огрызается папа.

— Это был не только он. Это были мы оба. Это я подтолкнула его, потому что было что-то… — Я сглатываю. — Мы влюбились. Я любила его. Я все еще люблю его.

Глаза отца расширяются от шока. — Ты не можешь говорить серьезно.

— Ричард, — говорит мама, на этот раз более решительно, и папа отворачивается от экрана. — Ты сейчас не в зале суда. Это твоя дочь, ради всего святого. Послушай ее.

Папа снова поворачивается ко мне с настороженным взглядом.

— Я люблю его, — пробормотала я. — Он твой самый близкий друг. Конечно, ты видишь, какой он милый.

Папа неловко сдвигается с места. — Но он старше тебя почти на двадцать лет!

— И что? Мама младше тебя на четыре года.

— Это не одно и то же, Вайолет.

Я поднимаю плечо. — Это не имеет значения. Любовь так не работает.

— Послушай, — говорит папа, его тон выражает преувеличенное терпение, — просто потому, что ты немного увлеклась…

— Это не так! — яростно возразила я.

— О, ради Бога, — вмешивается мама, отпихивая папу в сторону, пока она не появляется на экране рядом с ним. — Ты говоришь глупости, Ричард. Я была моложе Вайолет, когда вышла за тебя замуж и когда родила ее. Она достаточно взрослая, чтобы понимать, что чувствует.