Она читала на ночь

«Слатар» завис над ними и опустил свой светящийся коридор, по которому они поднялись внутрь корабля. Отдалившись на безопасное расстояние от Анты, все с облегчением вздохнули.

– Ну что ж, прощай, неизвестный разрушитель! – сказал Фарий и нажал одну из кнопок. – Мы тебя не приглашали.

Взрыв Анты оказался настолько мощным, что был виден на всех планетах Кольца Аллоиса.

Соллей смотрел на рваные клочки туманности, оставшиеся от Анты, как смотрит обиженный маленький мальчик на развалины своего песочного домика. Он уже знал обо всем, что произошло.

Мощная взрывная волна тряхнула «Слатар». Осиан-айо почувствовала жар и прикрыла глаза… Перед ее мысленным взором разворачивалась трагедия Анты – планеты, которую она успела полюбить. Жар становился все сильнее, веки Оси сомкнулись, мысли замерли…

– Осиан-айо!

Как сквозь сон, из невозможной дали она услышала полный отчаяния призыв Фария. Но ответить на него уже не могла – ее уносило за пределы этого мира. Встретятся ли они когда-нибудь вновь?..

Ксения закрыла книгу, испытывая странное, ни на что не похожее чувство… Она не могла ни описать, ни осознать его до конца.

В горах к вечеру похолодало. На дне ущелья журчал ледяной ручей. Филипп спускался за водой и принес Ксении букетик лиловых цветов. Вода оказалась сладковатой на вкус, а цветы пахли свежестью.

– Ты грустишь? – спросил Филипп. – Почему? Ведь мы с тобой мечтали убежать куда-нибудь, далеко от всех, где мы будем только вдвоем. Ты и я.

– Да.

Все было так, как он говорил. Но…

– Ксения, я люблю тебя! Я ни о чем не жалею. Ты веришь?

Она верила. Он действительно ее любит и действительно ни о чем не жалеет. А она? Хотя ей вроде и жалеть-то не о чем.

– Идем спать.

Ксения покорно дала увести себя в палатку, уложить, укрыть теплым одеялом.

– Ну что с тобой? – В голосе Чигоренко сквозило отчаяние.

– Я здесь чужая, – прошептала Ксения. – Совсем чужая.

– Только не для меня! – горячо возразил Филипп, покрывая ее лицо поцелуями.

– Особенно для тебя.

– Не говори так…

Он продолжал ласкать любимую, но она оставалась безучастной.

– Я все перепутала. Я… заблудилась.

– Это пройдет, милая! – уговаривал ее Филипп. – Вот увидишь! Ты устала… пережила стресс.

– Нет, – серьезно сказала Ксения, блестя в темноте глазами. – Ты не понимаешь.

Филиппу так и не удалось ее успокоить. Ночь прошла в тревоге. Даже бурные любовные ласки не помогли Ксении забыться.

– Я заблудилась… – твердила она, беспокойно вздыхая.

– Если даже так, вместе мы найдем дорогу.

– Нет… это далеко. Я не могу вспомнить… Я хочу вернуться… Филипп! Я хочу вернуться!

– Куда? – пытался образумить ее Чигоренко. – В город пока нельзя. Это опасно. Люди Шахрова могут разыскивать нас.

– Ах, это все равно! Я должна вернуться!

Она так разволновалась, что Филипп предпочел не спорить.

– Ладно, – вынужден был согласиться он. – Завтра утром все обсудим, а пока спи. Ночью в горах делать нечего.

Рассвет разбудил Филиппа. Он увидел, что Ксении нет рядом, и вскочил. Выйдя из палатки, осмотрелся по сторонам. По склонам гор росли молодые дубки, между камней цвели маки. Высоко в небе розовели легкие перистые облака.

– Ксения! – негромко позвал Филипп.

Его голос повторило гулкое эхо, зашуршал осыпающийся щебень…

– Ксения!

– Чего ты кричишь? – спокойно отозвалась она, выходя из буковой рощи.

– Что ты там делала?

– Любовалась рассветом…

– Я так испугался, увидев, что тебя нет. Холодно… Идем в палатку.

Ксения запрокинула голову и глубоко вздохнула.

– Мне сейчас хорошо, – улыбнулась она чему-то своему, сокровенному. – Видишь вон тот камень?

Филипп посмотрел в ту сторону, куда она показала. Большой серый камень, поросший мхом и лишайником, нависал над полянкой, полной маков. Казалось, в траве горят алые огни.

– Красиво…

– Хочу нарвать маков! – вдруг воскликнула Ксения, устремляясь к полянке.

Нехорошее предчувствие сжало сердце Филиппа.

– Подожди! – крикнул он.