Она читала на ночь

Оставшись в одиночестве, Егор Иванович встал и начал прохаживаться по своему кабинету. На стене за ширмами висела «Синяя мозаика». Он подошел к картине и принялся ее рассматривать. Всевозможные оттенки синего и причудливые геометрические формы сходились к центру полотна, создавая нечто вроде воронки. Эта воронка уходила в бесконечность. У нее не было дна, Шахров это чувствовал. Если пройти сквозь нее, откроется новое, неизведанное и загадочное пространство… Был ли таков замысел художницы или подобное впечатление создавалось у него самого, Егор Иванович не знал. Но «Синяя мозаика» действовала на него подобно наркотику. Чем больше он смотрел на нее, тем сильнее становилось желание проникнуть в тайну, которую она хранила.

– Егор Иванович!

Шахров заставил себя отвернуться от картины. В кабинете стоял Вадим.

– Дверь была открыта… – начал оправдываться он. – Я стучал, стучал… Подумал, уж не случилось ли чего.

– Ты доставил Берга домой?

– Да. Все чин чином. Можете не сомневаться.

– Хорошо. Есть какие-нибудь новости?

– Ксения Миленко встречается с господином Чигоренко, – доложил Вадим.

Ему было поручено присматривать за художницей. На всякий случай. Шахров любил собирать информацию о людях, которые его интересуют. А Ксения его интересовала. Еще как!

– Чигоренко?

– Филипп Алексеевич Чигоренко, директор фирмы «Геополис».

– А-а, тот самый? Знаю. – Шахров помолчал. – Что у них за отношения?

– Точно не могу сказать, – развел руками Вадим. – Мне кажется, он за ней… ухаживает. Вроде того. Какие у них общие дела могут быть?

– Ладно. Все?

– Нет. Вы Рыбу помните? Ну, он нам товар возил.

– Сколько вас учить? – прикрикнул Шахров на Вадима. – Что это еще за «рыбы», «селедки», «караси»? Здесь вам не аквариум! Когда вы научитесь нормально выражаться? Говори толком!

Шахров разозлился. Он не хотел признаваться себе в том, что его взволновали встречи Ксении с другим мужчиной. Что это? Ревность? Шах считал ревность чувством, которое ему не присуще. Он действительно ни разу ничего подобного не испытывал. Охранник же принял раздражение шефа на свой счет и поспешил исправиться:

– Рыба – это Костя Рыбаченко. Прозвище у него такое… Он возил нам спиртное. Они с Андроном приятели.

– Допустим. И что?

– Разбился он…

– Это вы умеете! Из окна, что ли, вывалился, «колес» наглотавшись?

– Не-а… – покачал головой Вадим. – Костя в автокатастрофе погиб. Ночью ехал на скорости, врезался в грузовик. И кранты…

– Ясно. – Шахров сердито вздохнул. – Только зачем ты мне это рассказываешь? Кто там у нас вместо Андрона? Примакин? Вот ему и доложи.

– Примакин знает. Только…

– Ну что? Что? Не мямли!

– Рыба… то есть Рыбаченко не просто так разбился! – выпалил Вадим. – Он… стрелял в этого, Чигоренко. Гнался за ним. Убить хотел. Менты у него «ствол» нашли.

– Что-о? – опешил Шах. – Убить Чигоренко? Ты ничего не путаешь?

– Нет. У меня свои соображения на этот счет имеются. Рыбаченко хотел убить Ксению Миленко. Я думаю, она была в машине Чигоренко, а потом смылась. Мужик ее закладывать не стал. Ему и самому неинтересно лишнее трепать. Он женатый. Понимаете? Какой ему резон признаваться, что с ним баба ехала?

– Подожди… давай по порядку, – остановил его Шахров. – Значит, ты предполагаешь, что Чигоренко был в машине не один, а с Ксенией. И Рыбаченко стрелял именно в нее?

– Ага.

– Но почему?

– Психанул, наверное… Он при всех орал, что прикончит эту сучку. Из-за Андрона. Будто это она Якимовича довела до смерти. Вот и…

– Неубедительно.

Охранник согласно кивнул.

– Да. Я тоже полагаю, что была еще какая-то причина, более веская.

Когда Вадим ушел, Егор Иванович налил себе коньяка и выпил не закусывая. Он сел на диван, устроился поудобнее, закрыл глаза и начал думать.

Глава 20

«Слатар» тихо плыл в безбрежном космосе. И Осиан-айо, и Ансон неплохо освоили технику, чувствовали себя на корабле как дома. Фарий заметил их взаимную симпатию. Это было приятно. Жизнь становилась волнующей и разнообразной, что и составляло ее особую привлекательность. Все гости, недавно прибывшие на Цоуфис, уже успели ознакомиться с физическими законами. Теперь им предстояло обрести практический опыт.

«Пусть сегодняшний полет станет уроком для них, – мысленно решил Фарий. – В будущем им предстоит справляться не только со стихией, но и с тем, что выходит из-под контроля организующего разума Космоса».