Она читала на ночь

У Берга язык присох к нёбу. Весьма некстати пришла на ум история молодого и удачливого банкира Николая Кадина. Начав с небольшого банка, который давал краткосрочные кредиты, Кадин быстро пошел в гору. Несколько блестящих финансовых операций обратили внимание деловых людей столицы на банк «Южный». О Кадине заговорили. Ходили слухи, что он работает вместе с Шахровым. Берг сомневался. Банк «Южный» ничем особенным не выделялся, не имел надежных ресурсов и вообще… был самым заурядным. Стал бы Шах с ним связываться? Но операции «Южного» становились все масштабнее и смелее, а несколько новых идей, которые Кадину удалось воплотить, в корне изменили положение дел. Карьера новоиспеченного финансиста оборвалась так же внезапно, как и началась. Николай Кадин отмечал свой день рождения – ему исполнилось тридцать – в «Вавилоне». Один давний знакомый рассказал Виталию Анисимовичу, что Кадин и Шахров закрылись в кабинете хозяина и долго что-то обсуждали. Видимо, не договорились. Молодой банкир выскочил весь красный, бросил своих гостей, сел в машину и уехал. На следующее утро стало известно, что его «мерседес» сбил ограждение и упал с моста в Днепр. Трагедия произошла ночью. Шел дождь, асфальт был скользким, а водитель не справился с управлением, потому как находился в состоянии сильного опьянения. Вроде бы все указывало на несчастный случай…

– Вы что-то сказали, Виталий Анисимович?

Голос Шахрова вывел господина Берга из оцепенения.

– Я думаю, – произнес банкир одеревеневшими губами.

– Хорошо. Сколько вам нужно времени?

– Н-неделю…

– Это слишком долго. Я перезвоню завтра и изложу суть дела, если вы соблаговолите меня выслушать, – отрывисто сказал Шахров.

Слово «соблаговолите» и то, каким тоном оно было произнесено, повергли Виталия Анисимовича в легкий шок. Он понял, что Шах ему угрожает. Бледное лицо Кадина, после того, как машину вытащили из реки, встало у Берга перед глазами…

Шахров услышал судорожный вздох банкира и удовлетворенно улыбнулся. Берг трус. Никуда он не денется. Завтра же согласится и примется за дело со свойственной ему тщательностью. Виталий Анисимович умен, он трудяга и педант во всем, что касается работы. Шах умел ценить полезные качества своих партнеров.

Егор Иванович со вчерашнего дня не уезжал из «Вавилона», переночевав на диване за ширмами. У него было много дел, которые требовали безотлагательных решений. Среди плотного расписания он с трудом выкроил полтора часа на встречу с художницей Ксенией Миленко. Мысли нет-нет да и возвращались к ее скромной персоне. Шахров не мог себе объяснить этой странности. А все, чего он не понимал, приковывало его внимание. До тех пор, пока не наступала ясность.

– Ксения Викторовна? – спросил он, услышав в трубке ее мелодичный голос. – Это Шахров. Вы обещали уделить мне время сегодня.

– Я помню, – ответила она.

Егор Иванович посмотрел на часы. До назначенного «свидания» оставалось тридцать минут.

– Мне подъехать к вашему дому?

Ксения согласилась и сказала, что будет ждать на улице.

Шахров свернул во двор и сразу увидел ее фигурку в длинном ярком платье. Пожалуй, слишком ярком. Он вышел из машины и открыл дверцу для Ксении:

– Прошу.

В строгом полумраке салона художница казалась случайно залетевшей тропической бабочкой. Ее глаза смеялись.

– Меня здесь слишком много, – пошутила она, подбирая складки широкой юбки. – Вам не кажется?

– Пожалуй, – согласился Шахров.

Он испытывал необъяснимое блаженство, наблюдая, как она усаживается, сверкая зелеными, оранжевыми и желтыми разводами своего платья. На ком угодно такой наряд выглядел бы вульгарно. Но Ксению ничто не могло испортить, никакая безвкусица. Она была тем существом, которое преображает вещи одним своим присутствием.

– Я купил вашу картину, – сказал Шахров, выруливая на шоссе.

– Какую?

– «Синяя мозаика».

– А-а.

Ксения не стала обсуждать картину. Ее, кажется, не интересовало, понравилась ли ее работа, произвела ли впечатление. Ну купил да и купил.

– Вы что-нибудь слышали о писателе Илларионе Гусарове? – спросил Шах, так и не дождавшись реакции на то, что он приобрел «Синюю мозаику».

– Нет. Я мало читаю. Современная литература мне не по душе. Она насквозь фальшивая… как и те люди, что ее создают.

Егор Иванович не нашелся что сказать. Он тоже давно перестал читать книги. Из писателей он признавал только Льва Толстого, Диккенса и Булгакова.

– Наверное, творческие личности нуждаются в помощи. Художники, писатели, музыканты…

– Мне не нужна помощь! – отрезала Ксения.

Шахров хотел рассказать ей о новом романе Гусарова и о своем участии в издании, думая, что эта тема будет интересна художнице. Однако он ошибся.

– Но я только…

– Не стройте из себя доброго дедушку Санта-Клауса! – еще больше рассердилась она. – Вам не идет. Вы хищник!

– Правда? – удивился Шахров.

С ним уже давно никто так не разговаривал. Пожалуй, с тех пор, как он ушел из дому. Ксения Миленко была неподражаема.

– Если вы купили «Синюю мозаику» с благотворительной целью, лучше верните ее в магазин.