Она чужая

– Вижу!.. Я всё вижу, поэтому и говорю: прекрати паниковать!

Заскрежетало еще сильнее. Лифт понесся вниз еще быстрее, от его боковых стенок полетели искры. Послышались крики. Наконец, объятая искрами кабина исчезла в далекой темноте, раздался приглушенный грохот и… Все смолкло.

–Что за чертовщина тут происходит?!

Кэшеди не отвечала, продолжая вглядываться в темную бездну под их ногами.

– На каком этаже был лифт, когда мы остановились?

– Я не помню, кажется, на двадцать восьмом, – Алекс подумал, что это уточнение было лишним. – Я не уверен.

Кэш посмотрела на стоявшего рядом мужчину: он тоже не отрывал взгляда от шахты, прижимая ее к себе.

– Может они живы, боковые крепления должны были смягчить, уменьшить скорость падения.

Утешает ее. Это мило, но правдой его слова не сделает.

– Второй, он ведь хотел пойти с нами…

– Он передумал.

Кэш отвернулась от него. Ей и самой не хотелось, чтобы страховщик шел с ними. Ему было бы страшно, он бы ныл и просил вернуться обратно! Ей достаточно Тролля.

– Это был его выбор.

Она знает, но легче от этого не становится. Кэш, как ни прислушивалась, так и не смогла уловить ни голосов, ни криков, ни стонов, ни воплей.

– Хоть бы эти люди остались живы! – прошептала она и повторила еще раз: – Только бы живы! Боже, я прошу тебя! Надо добраться до них. Может они уже выбираются наружу? Где останавливается лифт? На нижних ярусах, на подземной стоянке? Что с выходом?

– Ничего хорошего. Плита заблокировала выход. Придется лезть еще выше.

Кэш тряхнула кистями рук, пытаясь скинуть с них боль и напряжение.

– Вы так набожны?

–Хочу верить в лучшее, просить у тех, кто может сделать хоть что-то.

Кэш попробовала отступить в сторону, чтобы как-то разойтись с ним, но у нее ничего не вышло. Площадка, на которой они стояли, была слишком мала для таких маневров.

– Даже не пытайся! – зло предупредил он ее. – Кто-то из нас обязательно вывалится.

Кэш прикрыла глаза: надо потерпеть, не время злиться и обижаться. У каждого своя реакция на стресс. Он вот злится. Бить каждого, кто ее бесит, нельзя. Он же так не делает!

– Это буду не я, мисс Грация!

– По-вашему, мне удобно стоять вот так, навалившись на вас?

Кэш постаралась успокоиться и не обращать внимание на его злобное шипение. Он лишь мелкий мужчинка, привыкший кричать на подчиненных и самоутверждаться за их счет. Было бы куда хуже если бы он, к примеру, заплакал.

–А я говорю, что любое неосторожное движение может стоить жизни одному из нас.

– Я поняла, сэр! Я понимаю, что у вас отвратительный характер, ешьте побольше шоколада, от него становятся добрее! Но орать на меня незачем, понятно вам?!

– Зато вы просто прелесть! Даже с этим вашим шоколадом!

Кэш замолчала, отворачиваясь от него. Мысль сбросить его вниз и продолжить путь в одиночестве показалась ей очень соблазнительной.

– Даже не думай об этом, Булочка.

Кэш вздрогнула от его зловещего шепота, прозвучавшего так близко от ее лица.

“Надо отдохнуть и успокоиться.”

Кэш принялась рыться в сумочке. Она точно помнила что где-то в ней у нее была вода.

–Я тебя предупреждал?! Что ты делаешь?

–Если вы потерпите мои телодвижения, мы оба попьем, а может даже поедим.

Кэш замолчала, нащупав что-то прямоугольное и плоское. Шоколадка! Сколько лет она лежит тут?

– Судя по вам, то недолго.

– Я что, сказала это вслух? – искренне удивилась она. – Вы будете?

Кэш положила шоколад между ними, достала воду, открывая бутылку зубами, и сделала несколько глотков, потом передала ее мужчине.

– Спасибо.

Она решила не отвечать, пусть съест побольше, глядишь подобреет.

– Почему вы назвали его вторым?

Алекс все никак не мог отвлечься от навязчивых мыслей о ее духах. Это странно. Так непохоже на него. Он вовсе не из тех извращенцев-фетишистов, что западают на женщину только потому, что у нее тот самый запах, цвет помады или оттенок волос. Он злится, что думает об этом и о том, как близко она стоит, так что он чувствует ее дыхание и как опадает ее грудь.

– Я не знаю, как вас зовут. В лифте кроме меня были одни только мужчины. Никто не думал представляться, так что я сделала это за вас.

В ее голосе зазвучало смущение. Отчего-то это заставило Флагера улыбнуться. Булочка умеет смущаться? Не только командовать, ёрничать и умничать?

–Вы первый, кто заговорил со мной, а он второй. Всё очень просто.

Ее ответ позабавил его. Радует, что первый все-таки он, а не тот парень, от которого несло солеными огурцами.

– Замечательно. У вас чудесное чувство юмора.

Кэш покривила губами. Вообще она ему другое прозвище придумала – Тролль.

– Почешите мне ногу.

– Что?! Может что-нибудь еще?

Интересно, согласится она или все же пошлет на три буквы? Есть что-то такое в этой ситуации… очень притягательное. Алекс чертыхнулся про себя. Романтик, черт побери!

– Я не могу дотянуться, а вы – да. К тому же вы можете решить, что я пристаю к вам. Поверьте, подобная мысль мне неприятна. Лучше вы. Жутко чешется, сейчас начнется судорога.

Кэш представила, как дергается его нога. По спине пробежала мерзкая изморозь.

– Какая? Правая или левая, с какой стороны?