Она должна была стать идеальной женой

Эмма осторожно отпила кофе — черный и без кофеина. Никакого капучино — от него толстеют. Сделав глубокий вдох, она выпалила:

— Они женятся. Она беременна.

У Шарлотты на какой-то миг помутилось в глазах, и она чуть качнулась назад, с благодарностью ощутив за спиной опору — кожаную подушку дивана.

— Беременна? — запинаясь, переспросила она. — Но… Так быстро?

— Знаю, — Эмма поставила чашку на блюдце чуть быстрее нужного, и немного темной жидкости перелилось через край. — Мы все немного в шоке, но Бен мастерски делает вид, что счастлив.

Шарлотта попыталась разобраться, что же она чувствует. Расстраиваться она не имела права. Она разбила Бену сердце, оставила его в горе и смятении. Но, по правде сказать, новость ее действительно огорчила. Ей почему-то показалось, что он предал ее. Она сделала глоток капучино и заметила, как чуть подрагивает рука, держащая чашку.

— Значит, ты не веришь, что он этому рад?

Эмма изящно изогнула бровь.

— Кто знает? Я — всего лишь его сестра, и мы уже не так близки, как раньше… — она умолкла, на мгновение отведя взгляд. — Но Бен только и говорит о том, как он счастлив. Должно быть, это его здорово потрясло.

— А не могли они спланировать все заранее? — предположила Шарлотта. — Он никогда не делал тайны из того, что хочет детей…

Она осеклась, вспомнив, сколько раз они с Беном об этом разговаривали. Может быть, именно это и отпугнуло ее, подтолкнуло к уходу. Завести детей казалось таким ответственными и неподъемным делом. Хоть она и понимала, что когда-нибудь захочет этого, но считала, что пока еще слишком молода.

— Не думаю, что планировали, — замотала головой Эмма. — Точно не планировали. Когда она забеременела, они встречались всего неделю, а то и меньше. Бен, конечно, всегда хотел детей, но он не настолько безрассуден. Он бы сначала захотел убедиться в том, что они готовы к этому, а уж потом принял такое важное решение.

Шарлотта кивнула. Эмма была права. Бен был не из безрассудных. Но, похоже, он безумно влюбился, и это могло затмить здравый смысл.

— Какая она?

— Белла? — Эмма подняла огромные голубые глаза к потолку, пытаясь подобрать слова. — Вроде бы само совершенство.

Шарлотта ощутила укол ревности.

— Такая красавица, что мне аж тошно, — продолжила Эмма, видимо не замечая, какую бурю ее слова вызывают в душе Шарлотты. — Но ей удалось вытащить Бена из скорлупы. Он снова по-настоящему счастлив. Я уже начинала за него опасаться…

Шарлотте вдруг стало неуютно на стуле:

— Ну, вот и хорошо. Он заслуживает счастья.

Эмма наивно закивала в ответ:

— Да. Он хороший мальчик.

Хоть Бену уже и исполнилось тридцать, она все еще называла младшего брата мальчиком. Ее широко раскрытые голубые глаза уставились на Шарлотту:

— А как насчет тебя, Шарлотта? Ты-то как поживаешь?

Шарлотта улыбнулась:

— Все в порядке. Начинаю снова приходить в себя. Наконец-то!

— Все еще живешь у Люси?

Шарлотта кивнула:

— Пожалуй, я слишком долго пользуюсь ее гостеприимством. Пора подумать о том, чтобы найти собственный угол.

Последовала пауза, после которой Эмма лукаво посмотрела на нее:

— А как у тебя с личной жизнью?

Шарлотта почувствовала, как щеки наливаются румянцем.

— Какой личной жизнью? — она хотела, чтобы это прозвучало иронично, но голос чуть дрогнул.

— Ой… — потупила глаза Эмма. — Я думала, у тебя кто-то есть. Уж Бен так точно был в этом уверен…

— Он ошибался, — оборвала ее Шарлотта и замолчала, не зная, как выразить свою мысль. — Знаю, он мог подумать, будто у меня что-то было с одним парнем с работы, но мы с ним просто друзья. Думаю, ему самому было легче думать именно так, чем… чем знать, что мне просто нужно немного времени побыть одной, разобраться в себе.

Эмма кивнула.

— Думаешь… — она заколебалась, словно чувствуя, что может зайти слишком далеко. — Думаешь, ты бы вернулась к Бену, разобравшись в себе?

У Шарлотты сдавило горло. Тот же самый вопрос она задавала себе каждый день с тех пор, как ушла от Бена.

— Это уже не важно, так ведь? Когда я разложила у себя в голове все по полочкам, он уже был по уши влюблен в Беллу. Было бы нечестно снова возникнуть на горизонте.

Эмма нахмурилась:

— А не лучше бы было ему самому решить? Шарли, он был убит горем, когда ты ушла. Может быть, это бы помогло ему хоть немного вернуть уверенность в себе.

Шарлотта вновь пожала плечами, изображая безразличие:

— В общем, я так не сделала. Поэтому, как я и сказала, это уже не важно.

Она не хотела говорить о том, как сожалеет, что не решила вернуться к Бену раньше. Только без него она поняла, что для нее он действительно был единственным.

Она была с Беном двенадцать лет, с тех самых пор, как познакомилась с ним в университете, и только тогда, когда они серьезно заговорили о браке и детях, она почему-то струсила. Она и сама не могла решить почему. Но ей хватило короткого срока, чтобы понять, как она его любит и как он ей нужен.

— Знаешь, никогда не поздно… — сказала Эмма будто бы про себя, допивая кофе.

Шарлотта печально рассмеялась:

— Думаю, в этом случае определенно уже слишком поздно.

Глава третья