Читаем Она друг Пушкина была. Часть 1 полностью

Последняя… распростились с публикой… — не доказывает ли эта откровенность, что Пушкин был посвящён в секретные планы подготовки восстания, знал о его предполагаемых сроках? И имел от Рылеева обещание быть извещённым о его точной дате?

В связи с этим неожиданно получает объяснение и странное с точки зрения приличий намерение Пушкина (они же не были близкими друзьями) остановиться на постой у Рылеева. Влекло его туда не только достаточно надёжное убежище, как утверждал позднее Соболевский. Да и само-то убежище оказалось совсем ненадёжным — вечером 14 декабря жандармы нагрянули к Рылееву с обыском! Давайте предположим: намерение Пушкина вызвано тем, что только Рылеев да Бестужев знали о его причастности к движению.

Но подтвердить всё это мог бы только сам Рылеев. С того света…

<p>Задача с тремя неизвестными: Павел Пущин, Филимонов, Бронницы</p>

Уговорённая с Рылеевым летняя встреча могла состояться в любом условленном месте. Но менее всего в Михайловском, где Поэт жил под надзором. Помните, не успел приехать к нему Пущин, как тут же заявился соглядатай — настоятель Святогорского монастыря? Оказалось, ему донесли не только о приезде гостя, но даже сообщили его фамилию (монах объяснил неожиданное своё появление тем, что, дескать, ожидал найти знакомого ему П. С. Пущина, уроженца великолукского, которого давно не видал). Возможно, Рылеев прибыл на встречу местных членов тайного общества. А созвал её, скажем, тот самый Павел Сергеевич Пущин, за которым тоже следил святогорский батюшка, — опальный генерал, бывший руководитель кишинёвской масонской ложи «Овидий». По какому-то странному стечению обстоятельств проживал он неподалёку от Михайловского — в деревне Жадрицы Новоржевского уезда Псковской губернии. Его имя — в «Алфавите декабристов», но аресту он не подвергался. Известно, что он был членом кишинёвской ячейки южной управы Союза благоденствия. Причиной его вынужденной отставки было закрытие ложи и подозрение в связях с заговорщиками.

В Одессе Пушкин посещал дом Ксении Михайловны Соколовой, дочери херсонского предводителя дворянства М. М. Кирьякова. Соколова оставила воспоминания о Пушкине. По её словам, в михайловской ссылке Поэт часто навещал П. С. Пущина в Жадрицах. Что их связывало в этот период? Только ли соседские отношения, разнообразящие скуку сельской жизни? Генерал в отличие от Пушкина располагал свободой передвижения, время от времени ездил в Петербург. Кстати, петербургской хроникой отмечен его приезд в столицу между 6 и 9 июнем 1826 г. — в эти дни завершался суд над декабристами. Если это совпадение неслучайно, оно даёт повод для такого несколько неожиданного заключения: он вполне мог быть связным между Северным отделением Союза благоденствия и тайными его членами в Псковской и Новгородской губерниях, между Рылеевым и Поэтом. Конечно, это всего лишь предположение. Выяснением подробностей их взаимоотношений отнюдь не стоит пренебрегать — нередко обнаруженный конец нити неожиданно помогает размотать запутанный клубок. Может, Павел Сергеевич Пущин и окажется той фигурой, которая единой нитью свяжет воедино несколько неясных эпизодов биографии Поэта преддекабрьского периода.

Перейти на страницу:

Все книги серии Я люблю Пушкина

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии