Она друг Пушкина была. Часть 1

Попытаюсь размотать запутанный им клубок взаимоотношений людей из близкого окружения Пушкина. Запутанный сознательно и, вероятно, из честолюбивого желания увековечить своё имя в пушкинистике сенсационными «открытиями» в Бродзянском замке. Исаченко не обладал ни терпением, ни добросовестностью истинного исследователя. Судите сами — обнаруженная им в Бродзянской усадьбе визитная карточка Дантеса и его портрет оказались той пуговицей, по которой он решил восстановить мундир. Родилась фантастическая версия: Наталья Николаевна Ланская встречалась с Дантесом у Фризенгофов! Разыгравшееся воображение заставило его схватиться за перо. Две его публикации в братиславском журнале «Свободное радиовещание» — «Родственники Пушкина в Словакии» в 1946 г. и «Пушкиниана в Словакии»[79] в 1947 г. нанесли пушкинистике, подобно взрыву бомбы, тяжёлые поражения.

Наталья Пушкина-Ланская несколько раз гостит у Фризенгофов в Бродзянах. При одном из этих посещений она даже встречается с убийцей своего мужа Дантесом ван Геккерном, и кажется (подч. мною. — С. Б.), эта встреча уменьшила напряжение между ними[80].

Ещё один слух пустил профессор Исаченко — о существовании дневника Александрины Гончаровой, в котором будто бы описана эта встреча. Сенсация быстро достигла Москвы — первыми о ней узнали Цявловские. В 1947 г. Советский Союз посетила делегация чехословацких писателей и журналистов. В подарок они привезли скаредно выделенные Исаченко архивные материалы из Бродзян (к тому времени «пушкинские» вещи и документы были перевезены им в Братиславу и хранились в сейфе факультета славистики университета). Дарение состояло из четырёх портретов: Ксавье де Местра, Геккерена-Дантеса, двух больших овальных А. Н. Гончаровой и первой жены Фризенгофа Натальи Ивановны, а также переписки между братьями Фризенгофами — Адольфом и мужем Александрины Густавом, двух альбомов с фотографиями, отдельных снимков Гончаровых-Пушкиных. Видимо, через чехословацких писателей и попала исаченская «липа» в Москву. Реакция русских пушкинистов была ошеломляющей. Красноречивое свидетельство тому — «гневные» статьи Ахматовой — «Гибель Пушкина» и «Александрина», где обе «сестрицы Гончаровы» — Натали и Азя были подвергнуты суду — справедливому, если бы в «сведениях» профессора была хоть капля истины.

Фантазии Исаченко разгорячили воображение Ахматовой: Могу сообщить многочисленным поклонникам этой дамы (Александрины. — С. Б.), что много лет спустя Александра Николаевна, не без умиления, записала в своём дневнике, что к ней в имение (в Австрии) в один день приехали её beau-frere[81] Дантес (очевидно, из Вены от Геккерна) и Наталья Николаевна из России. И вдова Пушкина долго гуляла вдвоём по парку с убийцей своего мужа (подч. мною. — С. Б.) и якобы помирилась с ним.

Предполагаю: узнав о реакции в Советском Союзе и испугавшись содеянного, Исаченко пишет вторую, выше упомянутую, статью — «Пушкиниана в Словакии». У меня имеются её копии на словацком и английском языках. Их мне подарила Варвара Александровна — поначалу она ухватилась за меня как за человека, который поможет восстановить «подмоченную» и в Советском Союзе, и в Чехословакии репутацию её отца. Во второй публикации он более осторожен: Фризенгофы никогда не прерывали контактов с Россией… Эти постоянные контакты с Россией однажды привели к неловкой ситуации. Барон ван Геккерен, приёмный отец Дантеса, убившего Пушкина, был голландским послом в Вене, куда Дантес не раз приезжал навестить его. Это совпадает с визитом Натальи Николаевны к Фризенгофам. Неизбежно, что они должны были встретиться в русском обществе в Вене (обратите внимание — уже в Вене, а не в Бродзянах! — С. Б.). Мы не знаем, что произошло во время этой встречи, но горечь между семьями была как-то сглажена, и в Бродзянском замке даже появился портрет Дантеса ван Геккерена.[82]