Она любит плохих парней

Качаю головой и открываю еще одну коробочку, в которой лежат креветки. Этот милый старикан меня с ума сведет, лучше набраться сил, пока есть время. Горячие снеки забирают несколько минут, и, как только первая волна голода остается позади, я нарушаю тишину:

– Расскажи о своих родителях.

Дарий едва заметно приподнимает брови и медленно вытирает масляные пальцы о салфетку:

– Мать я не помню, она умерла, когда я был еще совсем маленьким. С отцом не общаюсь последние десять лет.

– Поссорились?

– Решили, что не хотим участвовать в жизни друг друга.

– Родные братья, сестры?

– Есть старшая сестра, но мы не поддерживаем связь.

Неловко передергиваю плечами и хватаюсь за стакан. Дарий поднимает свой и тянется ко мне:

– За свободных от семейных уз людей!

Звучит короткий звон стекла, в вибрациях которого слышится принятие и смирение. В следующую секунду тост уже кажется не приговором, а скорее билетом к свободе и спокойной жизни. Это выбор, который должен быть у каждого, и если человек становится счастлив вне семьи, в которой родился, то в этом нет ничего зазорного. Удивительно, что у нас с Дарием правда есть кое-что общее, и мне даже не пришлось это выдумывать. По телу пробегает теплая волна, через окна в комнату льются последние на сегодня солнечные лучи, а вечерняя тьма крадется следом.

– Ты сейчас встречаешься с кем-то? – смело спрашиваю я.

– Сама как думаешь?

– Надеюсь, что нет.

– Прям надеешься?

– Если бы я узнала, что мой парень проводит такой вечер с другой, то сочла бы это за измену. Не хочу быть к этому причастна.

– Нет, Катюш. Я ни с кем не встречаюсь, – отвечает Дарий, откидываясь на подушки.

– Как давно?

– Пытаешься высчитать, как силен мой сексуальный голод? Боишься, что я все это придумал, чтобы соблазнить тебя и растлить?

– Ты язвишь мне?! – театрально возмущаюсь я.

– Могу себе позволить.

Смотрю на закуски, вспоминаю все, что случилось сегодня, и согласно киваю:

– Можешь.

– Я удовлетворен, тебе не о чем переживать.

Поднимаю голову, взгляд стекает по его губам и подбородку, по крепкой шее и груди. Проходится по длинным пальцам, которые держат стакан, и ногам, что сейчас согнуты в коленях и разведены в стороны.

– А жаль, да? – насмешливо произносит Дарий.

– Да, – честно признаюсь я, продолжая его рассматривать.

– Осторожнее, Катюш.

Сердце бьет по ребрам, и я напрягаю голосовые связки, чтобы звучать увереннее:

– Сам осторожнее.

– Моя сила воли тверда.

«А лучше бы твердым стало кое-что другое», – звучит приглушенный голос внутреннего редактора, который подслушивает из-за закрытой двери в каморку.

Шутливо кривляюсь и смеюсь. Лицо пылает от секундной вспышки непрошеного волнения.

– Задавай уже свои дурацкие вопросы! – говорю я, чтобы отвлечься от похабных мыслей.

Время отходит на задний план, темнота за окнами не смущает, а наоборот, создает атмосферу уединения и безопасности. В комнате звучат наши с Дарием голоса, слышится тихий смех и истории из прошлого. Делимся приключениями, произошедшими с нами в школьные годы. Дарий рассказывает о том, как они с друзьями чуть было не сожгли школу, как его лучший друг влез на самую высокую сосну во дворе ради девушки, а потом месяц лежал в больнице. Как на выпускном они нашли лодку, выплыли на середину реки, прихватив четыре бутылки шампанского, и несколько часов не могли вернуться, потому что уронили весло. Я же посвящаю Дария в особенности школьных иерархий моего города и принимаюсь рассказывать, как мы с Елисеем и Ланой решили разрушить эту систему. Меня несет все дальше и дальше в воспоминания, голова немного кружится от вина. Дарий слушает с удивительным интересом, и я так вхожу в кураж, что выкладываю абсолютно все: план завоевания по книжным канонам, запутанную систему, созданную Гришей, крючки, на которых мы все болтались, и шоу, которое устроили в финале для учеников тридцать третьей школы и гимназии.

– Ну вы даете! – пораженно говорит Дарий. – Как вас всех не исключили?

– В итоге ведь никто не пострадал.

– А этот, как его? Командующий!

– Андрюша больше не высовывался, – усмехаюсь я, ощущая себя настоящим бойцом, который рассказывает о победе в войне.

– Получается, – Дарий прищуривается и немного наклоняется вперед, – ты написала об этом книгу?

Его глаза блестят то ли от второй бутылки вина, то ли от восторга. Легкий румянец алеет на щеках, и я боюсь представить, как выгляжу сама, зато чувствую себя волшебно, словно на вершине горы под названием Гордость.

– Получается, что так, – смазанно киваю я.

– Невероятно! Тогда за новую… – Дарий забавно морщится, подбирая слова. – Дарью Донцову?

– Лучше Джоан Роулинг, – подсказываю я. – Она богаче.

– О’кей! За будущую Джоан!

Звон стаканов растворяется в теплой тишине комнаты, и тут слышится короткий сигнал мобильного. Нахожу на постели телефон и сжимаю зубы, блокируя экран.

– Это бывший? – глухо спрашивает Дарий.

– Ага.

– Чего хочет?

– Поговорить.

– А ты?