Она любит плохих парней

– Все равно ответь.

– Ладно, но взамен ты ответишь на все вопросы, которые задам я.

– Идет.

Затихаю в ожидании, спокойный завораживающий голос струится от одного конца комнаты в другой:

– Потому что тебе было страшно. Ты хотела сбежать, но не могла. Потому что он давил на тебя и почти прогнул. Потому что я видел, как ты плакала тогда на балконе, и…

– Хватит!

– Ты не дослушала.

Мокрая шкурка котенка, которую я сама же на себя натянула, вдруг становится невыносимо тесной и неуютной. Я хотела, чтобы Дарий жалел меня, но не думала, что это будет настолько унизительно.

– Я уже и так все поняла, – горько усмехаюсь я.

– И что же ты поняла?

– Ты добрый, а я жалкая.

Запиваю молчание парой глотков вина и решительно поднимаю голову. Глаза Дария медленно движутся по моему телу от макушки до стоп и обратно. Сердце набирает темп, пульсация поднимается по горлу. Ну почему он так смотрит? Я ведь еще ничего толком не сделала, ни один мой шаг не сработал!

«Код – снежная королева!» – подсказывает внутренний редактор.

Точно! Нужно проверить его. Если выдержит, значит, я и впрямь ему нравлюсь, а если нет, придется разработать новый план или сдаться в психушку.

– Задавай уже свои вопросы, – говорю я с дерзостью.

Дарий сгибает ногу и кладет на колено вытянутую руку, в которой держит стакан.

– Задавай и проваливай? – снисходительно усмехается он.

– Именно так.

Дарий медленно кивает и спрашивает то, чего я никак не ожидаю услышать:

– Какая твоя любимая книга, Катюш?

– Что?

– Книга, – повторяет он. – Я заметил, что у тебя тут целая библиотека, все полки забиты. Какая из них та самая?

Растерянно опускаю нос. Я была уверена, что Дарий задаст вопрос о маме или Роме. Это логично, ведь он был втянут в мои разборки с ними обоими.

– Слишком трудный вопрос, Катюш?

– Эм-м-м… – задумчиво тяну я. – Вообще-то да, у меня нет любимчиков. Все книги, что я читала, по-своему удивительные, и каждая история уникальна.

– Фэнтези или любовные романы?

– Я не жанристка.

Добрая улыбка и веселый прищур появляются на его лице, оставляя меня абсолютно безоружной.

– Ты придумала новое слово, по типу сексистка, только про жанры?

Касаюсь холодными пальцами кончика носа, чтобы спрятать радостное смущение:

– Да, наверное.

– Звучит здорово. Я запомню.

Какого черта он такой милый? Сидит тут весь из себя очаровательный и строит мне глазки. А его ноги! Я где-то читала, что самое страшное в мужиках – это даже не вялый член, а стопы. Иногда попадаются такие кракозябры вместо пальцев ног, что после встречи с ними нужна психологическая помощь, но у Дария они выглядят симпатично! И я никак не могу понять, почему относительно взрослый мужчина, у которого точно не может быть проблем с женским вниманием, торчит сейчас в моей квартире и пытается подбодрить малолетнюю идиотку после трудного дня? Понятно же, что визит Дария – это никакая не уплата долга. Он здесь из-за меня, из-за того, что стал случайным свидетелем двух битв, в которых я проиграла бы, не окажись он рядом.

В затянувшейся молчаливой паузе с каждой секундой остается все меньше напряжения. Дарий отправляет в рот стопку крекеров, слышится хруст тонкого теста. Снимаю тяжелые доспехи с плеч и решаю, что битвы на сегодня закончены. Подкладываю подушку под спину, устраиваясь комфортнее, и произношу громко и со всей искренностью:

– Я должна поблагодарить тебя. Сегодня…

– Пожалуйста, – перебивает Дарий.

– Я не закончила.

– Это ни к чему.

– Любишь извинения, но не благодарности?

– А ты любишь все анализировать?

– Грешна.

Дарий крутит стакан в пальцах, смотрит на вино сквозь толстое стекло и приподнимает уголок губ:

– Ты веришь в Бога, Катюш?

– Не может быть! Так вот в чем дело?! – ошарашенно выпаливаю я. – Ты такой добренький, потому что хочешь заманить меня в секту?! А брошюрка есть? Если нет, то никаких дел не будет.

– Боюсь, ты пока еще не можешь попасть в мою секту.

– Это еще почему?

– Слишком юна.

– Возрастист! – обиженно произношу я. – Что у тебя за секта такая? Кому вы поклоняетесь?

– А какие есть варианты?

– Великому Дарию Викторовичу, конечно же! И его жесткому диску. Или он мягкий? Годов-то тебе уже немало.

– Годистка! – бросает Дарий, коротко наморщив нос.

Слабый удар тока бьет по плечам. Вот же заряженный старикан, мое юное сердце может не выдержать.

– Вообще-то я атеистка, которая в приливе эмоций восславляет всех богов разом, поэтому… секты – не мой вариант.

– Хм-м-м… – задумчиво тянет Дарий. – Часто говоришь – слава богу?

– Нас миллионы, – усмехаюсь я. – А ты сам на какой стороне?

– Скептик.

– Это одно и то же.

– Совсем нет. Атеисты отрицают существование Бога, скептики же не верят в него до тех пор, пока не получат доказательства на собственном опыте.

– Например, чудесное исцеление от неизлечимой болезни?

– Или возвращение к жизни после клинической смерти, – с готовностью дополняет Дарий.