Она любит плохих парней

– Я сказала, что ты меня заберешь, поэтому…

Дарий едко усмехается и вновь пронзает меня рассерженным взглядом:

– А еще меня манипулятором называла.

– Я просто хотела отдохнуть и развеяться!

– И на столе это удобнее?!

Еще один щелчок, вылетает искра, и я вновь загораюсь. Хлопаю Дария по груди и выкрикиваю взбешенно:

– Да кто ты такой, чтобы мне запрещать?! Кем себя возомнил?!

Он стискивает зубы и слегка поворачивает голову, принимая словесную пощечину. Цепляемся взглядами и пытаемся перебороть друг друга, выдыхая чистейшую ярость, которая прожигает каждый сантиметр тела. Быстрый стук сердца глушит звучание музыки и шум голосов. Остаемся только мы, горящие на костре непонимания и взаимных претензий.

– Я тебе ничего не запрещаю, но неплохо бы мне сидеть за столом, на котором ты танцуешь, потому что… – Дарий сглатывает, чуть скривившись, и его голос становится глубже и тяжелее: – Если ты навернешься с этого стола и разобьешь свою маленькую пьяную башку, то я смогу отвезти тебя в больницу, а не начну снимать на телефон, как все остальные.

– Логично, – хрипло отвечаю я, в момент остывая.

– Ну что, подсадить тебя?

– Что-то я уже не хочу. Может, поедем домой?

– Нет, – говорит Дарий, устрашающе оскалившись. – Мы же веселимся. Давай, Катюш! Подружка ждет!

Меня снова бросает в жар, от которого трещит череп. Уже не понимаю, кто это начал и зачем мы продолжаем, но не могу сдержаться.

– Ты на меня давишь!

– Неужели? Соглашаешься с тобой – не нравится, не соглашаешься – тоже. Говоришь, что меня невозможно понять, а тебя, Катя… как понять тебя?!

Испуганно хлопаю ресницами, сердце затихает и едва-едва отстукивает затравленный ритм. Дарий прижимается своим лбом к моему и говорит громко и четко, полосуя каждым словом:

– Я уже месяц хожу по кругу, вытирая твои сопли, а в ответ получаю претензии, что я какой-то не такой. Недостаточно книжный, недостаточно реальный! Ты бы хоть определилась!

– Я… я… – бормочу растерянно.

– Ты, Катя. Ты! У тебя непростой период, и я пытаюсь сгладить его как могу, потому что… в сотый раз повторяю, ты нравишься мне! Какие еще тут могут быть вопросы?!

Сражаюсь с внутренним протестом. Когда Дарий говорит о симпатии, то хочется взлететь, но что-то крепко держит за ногу. Что-то тяжелое и больное, и сколько бы я ни пыталась избавиться и освободиться, оно не отпускает. Потираясь носом о гладкую щеку, вдыхаю успокаивающий знакомый аромат.

– В это трудно поверить.

– И что еще я должен сделать, чтобы ты мне поверила? Живот себе вспороть?

– Нет.

– Тогда что?! – разгоряченно вскрикивает он, слегка ударяя лбом по моей голове.

Уж лучше бы удар был сильнее. Жмусь к Дарию, желая стать ближе, и отвечаю обессиленно:

– Не знаю.

Дарий разжимает пальцы, порывисто шагая назад, и говорит, глядя сквозь меня:

– Буду у бара. Навеселишься – отвезу домой.

Хватаю его за запястье, не позволяя отойти:

– Дар, я предупреждала, что…

– На память не жалуюсь! – рявкает он, вырывая руку.

Дарий разворачивается и шагает к бару, на его пути появляется парень, забывшийся в танце, и они цепляются плечами. Парень миролюбиво поднимает ладони, а я втягиваю голову в плечи, ожидая удара, но… Дарий уверенно движется дальше, сжав кулаки. Шею обхватывает когтистая лапа стыда. Когда разумность и уравновешенность вдруг стали чем-то постыдным? Что, черт возьми, я натворила? Какое доказательство хотела получить на этот раз?

– Так вот он какой, твой парень. – Рина щипает меня за плечо. – Симпатичный.

Дарий пристраивается у барной стойки, упираясь в нее локтями, и опускает подбородок. Мелькающие образы танцующих постепенно закрывают его от меня, и я ощущаю нестерпимую горечь на языке.

– Теперь он уже точно не мой парень. И никогда им не станет.

– Из-за танца на столе? – насмешливо спрашивает Рина.

Медленно поворачиваю голову и грозно выдыхаю:

– Ты меня подставила.

– Да не парься ты так. Мы же пьяны, а значит, все простительно.

Где-то я уже такое слышала. Ах да, это же Рома, только с сиськами! Отворачиваюсь, Дарий все еще стоит у бара. Волосы взъерошены, словно он только что встал с постели, цветные кубики света скользят по его темной толстовке и спортивным штанам, которые он, вероятно, натянул впопыхах. В его руках прозрачный бокал с белой жидкостью, а во мне тысяча и одно сомнение. Зачем я все это устроила? Зачем опять прыгнула на эмоциональные качели? Да, Дарий подыгрывал мне, но что, если он делал это не для собственного развлечения, а просто… для меня?

– Хочешь знать, насколько он серьезен? – щебечет Рина. – Когда вы идете рядом, он обычно держит тебя за талию или за руку?

– За сумасшедшую, – бросаю я и шагаю вперед.

Нетвердой походкой добираюсь до бара и останавливаюсь напротив Дария, заламывая пальцы. Извинения вертятся на языке, чувствую себя избалованным ребенком, испортившим праздничный торт.

– Прости, – говорю я и смиренно ожидаю реакции.

Дарий молча протягивает мне стакан, который я без раздумий принимаю. Холодная минералка приятно остужает горло, хоровод безумных мыслей замедляется. Подхожу еще ближе и с раскаянием вглядываюсь в опустошенные зеленые глаза: