Она мне не нужна

– И знаешь, пусть этот козел просит что угодно, но использовать его смогу я как надо. Думает, что запросил высокую цену? Ха, человек как он никогда не поймет, что важно бывает по-настоящему, – выдаю свою тираду немного потерянность.

– А что он предложил?

– На публике с ним поиграть во влюбленных.

– Странный такой.

– Ну у богатых свои причуды, не так ли? Вот и этот павлин пытается соответствовать этим канонам. Если честно мне плевать, главное, что ты будешь здорова.

– А ему стоит верить, Лис?

Ее ощущение полу радости и полу свободы, когда еще не поняла и не можешь осознать, что все реально скоро прекратиться, опускалось на кожу, тяжелейшим грузом.

– Он, конечно, тот еще паразит, но все же по глазам поняла, что не врет. Да и, прежде чем начать спектакль, я напомню, чтобы начал обещание выполнять. Ты будешь на телефоне и все мне рассказывать.

– Круто, – воодушевляется она.

Пока с Аней разговаривали, успели сделать все процедуры необходимые. И так каждый раз.

– У тебя уже прошел день рождения, и ты просила подождать с подарком, так вот чего хочешь? – задаю вопрос, пока кормлю ее кашей.

– Да ну тебя. Ничего не надо, – отмахивается.

– Значит сама выберу, – пожимаю игриво плечами.

– Ага, не надо. Тогда лучше я.

Однажды, когда она не желала говорить что хочет в подарок, я сказала, что куплю ей ненужную безделушку, очень дорогую и ее будет съедать чувство вины, что эта вещь останется лежать просто так и ее невозможно будет вернуть.

– Подумай и скажи, а мы с мамой посмотрим, что можно сделать, – встаю, убирая посуду в сторону и Аня начинает говорить:

– Есть кое-что, – тихо так.

– Смелее, я готова услышать твои желания.

– Я бы погулять хотела. Вечером. Просто по двору хотя бы. Все вместе.

Останавливаю свою деятельность и ощущаю как из глаз катятся слезы.

– Алис, – тихо зовет сестра, а я в тысячный раз проклинаю себя за то, что я виновна во всем, чего она лишилась год назад.

Разворачиваюсь и падаю возле ее кровати, обнимая обездвиженные ноги.

– Прости, родная. Прости, пожалуйста.

– Ты чего, Алиса? Ну ты… прошу. Успокойся, – гладит меня по голове, пока я реву, разрывая себя на куски от вины, которую испытываю каждый день и каждый миг, но признаться не могу ей, боюсь увидеть презрение в ее глазах, оно меня убьет.

Беру свои эмоции под контроль, что дается с трудом.

– Извини, я просто что-то расчувствовалась. Не могу поверить, что все закончится, Анют, – улыбаюсь, стирая остатки слез с щек, вместе с сестрой.

– Лис, а ты чего себя то винишь? – совсем тихо спрашивает меня, а я теряю дар речи, но меня спасает проснувшийся дедушка.

– Просто, мне кажется, что я должна была быть рядом с тобой и защищать от всего. И в тот день я…

– Ну мне же не пять лет, а восемнадцать.

– Вот именно. Я пойду дедулю покормлю, скоро и Катюшка проснется.

– Приноси ее ко мне, как она поест и покакает, – хихикает сестра.

– А как же.

Целую ее и тороплюсь на кухню.

– Доброе утро, дедуль, – обнимаю его, помогая сесть за стол.

– От даешь, внуч. Восемь утра, а ты уже скачешь и завтрак готов, – смеется.

– Ну а ты вспомни бабулю? Как думаешь в кого я такая?

– Ох, Семеновна моя та еще коза была. Не усадишь, – оба улыбаемся, вспоминая бабушку.

Ставлю перед ним кашу пожелав «приятного аппетита», и быстро мою посуду, которая скопилась, чтобы не стояла долго и стоит вытереть руки, как дом заливает криком самого громкого человечка, греющего мое сердце в любую непогоду.

Иду к дочке и скорее беру на руки мое сокровище, чтобы быстрее обнять.

Целую ее, и принюхиваюсь.

Как же я ее люблю. Жизни не мыслю без моей малышки.

Права мама, это Стас дурак, раз не хочет быть частью ее жизни. А если захочет, в чем я сомневаюсь очень, то я противиться не стану. Быть может помимо своего сына от невесты, решит, что и дочь должна знать своего отца.

– Здравствуй, моя девочка, – она тут же затихает, раскрыв глазки, окончательно проснувшись.

Так внимательно смотрит на меня, хмурым его взглядом из-под бровей, а стоит мне улыбнуться, как тут же одаривает в ответ счастливой улыбкой.

Целую ее вновь и укладываю на диван, который застелила пеленкой.

Шепчу ей, как соскучилась. Играю. Оборачиваю полотенцем и несу в ванную, чтобы подмыть. Памперсами мы не пользуемся. Только если в больницу сходить, не более. Слишком дорого для нас.

Катя очень любит воду, поэтому стоит опустить ее в набранный тазик чуть ножками, перехватив за животик, как тут же становлюсь мокрой уже я.

Дальше одеваю дочку, кормлю и отношу к Ане.

Да, сестра полностью обездвижена, и мы соблюдаем рекомендации врачей, потому что не хотим лишиться окончательно возможности ее полного восстановления.

Я до сих пор помню, когда мы дома пытались ее немного сдвинуть, так как лежала неудобно и она закричала.

Так громко и раздирающе больно, что нас всех скрутило от ужаса и понимания, что это все ужасно давит, держит в напряжении и ощущении беды без остановок и отдыха.

Поэтому после приезда бригады врачей, которые помогли справиться с болью ее, мы не рискуем. А ее сегодняшняя просьба сильно ударила по психике.