Она мое безумие

— Изабелла Николаевна, пожалуйста, выйдите из воды, — сказала женщина, ее голос был мягким, но настойчивым. — Владислав Дмитриевич будет недоволен, если вы не послушаетесь его.

Когда я подошла к шезлонгу, женщина подала мне полотенце, и я завернулась в него, пытаясь согреться.

— Изабелла Николаевна, вам нужно переодеться и лечь спать, — сказала женщина с лаской, но и чувствовалось убеждение, — Завтра у вас будет длинный день.

Я кивнула, не говоря ни слова. Мне не хотелось спать, но я знала, что мне нужно отдохнуть.

Молча направилась в свою комнату, ощущая, как за спиной шаги экономки и Дениса отдаются в ночной тишине. Воздух был свежим и обволакивающим, словно сама ночь обнимала меня своими прохладными руками. Я остановилась на мгновение, подняв глаза к небу. Оно раскинулось над головой, безграничное и загадочное, усыпанное миллиардами звёзд, как будто кто-то рассыпал по бархатному полотну драгоценности.

— Изабелла Николаевна, вы не замёрзли? — голос Марины прозвучал тревожно, словно она боялась, что я растаю в этом безмолвии.

Я лишь покачала головой, украдкой взглянув на Дениса. Его лицо было непроницаемым, как будто он был соткан из той же тьмы, что окружала нас. Казалось, ему всё равно, но в этом безразличии было что-то пугающее.

Спустя десять минут я оказалась в своей комнате. Вода в душе была тёплой, но не могла смыть с меня ощущение тревоги, которое постепенно накатывало, как волна. Я направилась к кровати, чувствуя, как усталость сковывает тело. Стоило мне лечь, как сон обрушился на меня, унося в свои глубины, где реальность и кошмары переплетались в нечто неразличимое.

Просыпаюсь от резкого женского голоса, который режет тишину, как нож.

— Изабелла Николаевна, — кричит кто-то прямо в ухо, — просыпайтесь!

Я переворачиваюсь на другой бок, натягивая одеяло до самого подбородка, пытаясь спрятаться от этого назойливого звука.

— Изабелла Николаевна, вас ждет Владислав Дмитриевич!

Имя, которое я слышу, заставляет меня вздрогнуть. Я тихо стону, неохотно приподнимаюсь и открываю глаза, надеясь, что Марина — лишь плод моего воображения. Как же хочется снова погрузиться в сон, где нет ни забот, ни обязательств.

— Изабелла Николаевна, вставайте уже, завтрак остынет, — продолжает она, не давая мне ни секунды покоя.

— Сколько сейчас времени? — спрашиваю я, пытаясь сосредоточиться на мелькающей фигуре экономки.

— Семь часов утра. Сегодня запланировано много дел, — отвечает она, бросая на меня укоризненный взгляд.

— Каких? — спрашиваю, беря стакан теплой воды с прикроватной тумбочки.

Марина начинает перечислять, а я, чувствуя, как холодок пробегает по спине.

Я подскочила с кровати, сердце забилось так сильно, что казалось, оно выпрыгнет из груди. Экономка стояла у двери, улыбаясь, и показала рукой на стопку коробок, стоящих у стены. Я не могла поверить своим глазам. Это были мои вещи. Мои любимые вещи.

Я рванулась к коробкам, словно голодный волк к добыче. Первой попалась в руки коробка от Версаче.

Раскрыв ее, мое сердце замерло. Там лежало мое любимое платье — черное, с глубоким вырезом и облегающим силуэтом. Я протянула руку, чуть не трясясь, и коснулась шелка. Он был таким же мягким, таким же теплым, как и в тот день, когда я его в последний раз надела.

Я закрыла глаза, вспоминая, как я носила его на вечеринке у Кристины. Как мы пили шампанское, смеялись, целовались с парнями. Как я чувствовала себя королевой той ночи.

Я открыла глаза и увидела рядом коробку от YSL.

Туфли.

Мои любимые туфли.

Я с трудом сдержала крик радости. Я вытащила их из коробки и прижала к груди. Черные, с высоким каблуком и изящными ремешками. Я вспомнила, как я покупала их в Париже. Как я шла по Елисейским полям, чувствуя, как они бьются о мои лодыжки, как я чувствовала себя самой элегантной женщиной в мире.

Я не могла остановиться. Я рванулась к следующей коробке. Hermes.

Сумка.

Моя любимая сумка.

Я раскрыла коробку и увидела ее. Коричневую, с золотыми застежками. Я прижала ее к груди, чувствуя, как мое сердце наполняется теплом.

Я вспомнила, как я дралась с Энжи за эту сумку. Как мы толкали друг друга, кричали, ругались. Как я в конце концов вырвала ее из ее рук и побежала прочь, чувствуя, как она смотрит вслед за мной, сквозь слёзы.

Я не могла поверить, что все эти вещи снова со мной. Я не могла поверить, что Влад их купил. Я не могла поверить, что я снова могу их носить.

Подняd глаза, увидела Марину, стоящую у двери, улыбающуюся.

— Одевайтесь, — сказала она, — И мы вас проведем на завтрак.

Я кивнула, не говоря ни слова.

Я не могла говорить.

Я была слишком поглощена своими чувствами.

Я начала одеваться, чувствуя, как мурашки бегут по коже. Я надела платье, туфли, повесила сумку на плечо. Я посмотрела в зеркало и не узнала себя.

Это была не та девушка, которая сидела в этой комнате, одетая в спортивный костюм. Это была та девушка, которая ходила на вечеринки, которая покупала дорогие вещи, которая жила полной жизнью.