Она мое безумие

Я обернулся, раздражённо посмотрев на неё. Каждая минута, потраченная на разговоры, отнимала у меня драгоценное время, которое я хотел провести с Изабеллой.

— Что-то случилось? — спросил я, в голосе моём звучало пренебрежение. — Вы мешаете мне.

— Да, это касается Изабеллы Николаевны. Она упала в обморок сегодня днем в саду. Мы с Денисом Васильевичем привели её в чувства и отвели в комнату. Я переживаю, что всё снова повторяется, — она излила свои страхи, её голос дрожал от волнения.

Я вздохнул, и желваки на моём лице забились в ритм с моими мыслями. Моя привязанность к Изабелле, мой ненасытный интерес к ней переполняли моё сознание.

— Марина, ничего не произойдет. Девушка будет жить, — произнёс я, сдерживая свои эмоции. Мои глаза затуманились от жгучего желания увидеть её, утонуть в её глазах, почувствовать её присутствие.

Отвернувшись, я направился в сторону комнаты Изабеллы, стремясь к ней с таким видом, будто каждый шаг приближает меня к источнику моего необузданного влечения.

Я, блядь, был одержим ею, и ни одно препятствие, ни одно напоминание о её хрупкости не могло изменить этого.

Медленно постучав в массивную дверь, разделяющую меня и принцессу, я ждал. Сердце билось в груди, как барабан, в ответ на тишину, которая витала за дверью. Каждая секунда тянулась мучительно долго, пока, наконец, я не решился отворить дверь.

Мой инстинкт помог мне, как всегда: я успел отпрыгнуть в сторону, едва избегая падения подноса, который рухнул в десяти сантиметрах от меня. Куски пищи разлетелись, оставляя следы на белоснежных стенах.

— Я же сказала никому не заходить! — зашипела Изабелла, стоя посреди спальни в одной ночной сорочке, волосы развевались в воздухе, словно тени от мрачного сна.

От открытой двери, ведущей в сад, тянуло свежим ветром. Ее глаза были стеклянными, будто отдалились от реальности, провалившись в мир своих страхов.

— Принцесса, что с тобой? — спросил я невозмутимо, стараясь сохранить показательное спокойствие.

В ее обезумевшем состоянии я видел нечто большее, чем просто сумасшествие. Я знал, что подобные моменты могут стать решающими, и что важно было не допустить, чтобы она причинила себе лишнего вреда.

Глаза девушки были сверкающими, как острые кристаллы. В её взгляде был леденящий страх, который я видел только у тех, кто был на краю пропасти.

Ответом принцессы был яркий блеск серебристого ножа, который она подняла так, чтобы лезвие сверкающим отражением разрывалось в темноте. Руки дрожали, а нож, казалось, был готов к последнему решительному движению.

— Влад, не подходи ко мне! — её голос звучал как зарычанный приказ, глаза — это теперь не просто гнев, а настоящая ярость и безумие.

— Что ты хочешь от меня? — продолжила Изабелла, процедив сквозь зубы, — Убить меня? Как тех женщин, что здесь жили? Если да, то лучше я это сделаю сама, чем позволю тебе прикоснуться своими отвратительными руками!

Принцесса прижала нож к своему горлу. В ее синих глазах загоралась решимость, от которой должно было холодить нормального человека.

Она готова была отдать свою жизнь, в отличие от моей матери, которая была готова убить всех вокруг.

Лезвие нежно царапало белоснежную кожу девушки, и я, устало вздохнув, направился к ней. Но Изабелла вновь закричала:

— Не подходи, я сказала!

Я не могу позволить ей погибнуть.

Ее жизнь дорога мне, как и она мне сама.

Она стала моим кошмаром.

Она стала моим безумием.

— Хорошо, принцесса, сыграем в игру, — насмешливо сказал я, понимая, что все это уже долго затянулось, — Ты думаешь, что если умрёшь, всё закончится? Ошибаешься.

Синие глаза заморгали от удивления, рука с ножом замерла.

— Что? — её голос дрогнул, руки еще больше задрожали, — Почему?

Быстрое замешательство хватило мне, чтобы подойти к ней, захватить её правую руку и перевернуть её, повернув хрупкое тело ко мне спиной.

— Потому что если ты умрёшь, всё не прекратится, а наоборот вскроет то, что должно остаться скрытым, — произнёс я, стараясь показать хоть какие-то яростные эмоции.

— Отпусти меня! — Изабелла попыталась вырваться, но я только крепче сжал её руку. — Марина рассказала мне историю. Я не хочу погибнуть, как те девушки. Это было по твоему приказу? Чтобы напугать меня?

— Нет, принцесса, — сказал я с холодной уверенностью. — Марина — сплетница. Но она поведала тебе эту историю, потому что переживает за тебя.

— Не верю, — закричала она, её голос был полон отчаяния и страха. — Ты всё время манипулируешь мною!

Её слова были как удар молнии, пробивший тишину ночи. Я понимал, что каждое её слово, каждое движение было вызвано страхом, и я должен был действовать осторожно. Я наклонился, чтобы оказаться ближе к ней, и прижал губы к её уху, чувствуя её дрожь.

— Я ценю твою жизнь, сейчас она даже важнее моей, — произнёс я, стараясь вложить в слова всю искренность, которую мог.

Её ответ был похож на удар по лицу. Она взвизгнула, её руки дернулись, и нож, блеснув в тусклом свете, стремительно двинулся к моему бедру.

— Прекрати лгать мне! — зашипела она, её голос был холодным и острым, как лезвие ножа.