Она мое безумие

С левой стороны двора находился старинный розарий, и его заросшие кусты роз имели непривычный, но всё же очаровательный вид. Цветы, несомненно, пережили множество сезонов, и их затёртые лепестки создавали сюжеты мрачного, но не менее завораживающего романтизма. Пряные ароматы, что ещё до недавнего времени наполняли воздух, исчезли, но воспоминание о них всё ещё витало в воздухе, заставляя вспомнить времена, когда двор был полон жизни.

Края двора были огорожены стеной из древнего камня, где пробивались плющи, стремящиеся охватить её полностью. Стена словно охраняла тайны прошлого, пряча за своими неприступными краями уцелевшие фрагменты былого величия.

Всё это было окутано вечерним туманом, который скрывал детали и создавал ощущение мистического спокойствия. Каждый элемент двора, хотя и свидетельствовал о времени разорения, всё же сохранял в себе глубокую ауру недавнего величия, которую только усиливали вечерние сумерки.

Внутри меня разгорался огонь любопытства и ожидания. Принцесса, которую я похитил, манила меня своим невообразимым очарованием, которое становилось всё более сложным и многослойным.

Когда я увидел её в первый раз, она была просто красивой тупой мажоркой, но с тех пор она трансформировалась в нечто гораздо большее. Каждая встреча с ней открывала новые грани её личности, которые меня поражали.

Принцесса обладала внутренним миром, куда не мог попасть любой наблюдатель. Она перестала быть просто живым украшением. Изабелла стала загадочной силой, которая завораживала меня все больше.

Она умела обращаться с пистолетом, и это было лишь верхушка айсберга её невероятных способностей. Я помню тот момент, когда она выстрелила в Кирилла, не вздрогнув и не проявив ни капли страха перед моей реакцией. Этот акт смелости был настоящим вызовом, демонстрирующим не только её бесстрашие, но и её готовность действовать в условиях абсолютной неопределённости.

Она приняла решение, которое могло стоить ей жизни, и сделала это с таким холодным расчётом, что каждый, кто видел это, не мог не восхититься её стойкостью.

Я, блядь, был очарован Изабеллой.

Если бы кто-то другой осмелился так поступить, его уже давно бы поглотила земля с моей помощью.

Но Изабелла не была обычной жертвой.

Уже нет.

Она перестала быть пешкой.

Её решительность и умение манипулировать ситуацией ставили её вне привычных рамок. Она могла быть моим союзником, но она дочь моего врага.

Так что, подъезжая к особняку я чувствовал, что это больше, чем просто физическое присутствие. Это был момент, когда её личность и её выборы начали заполнять пространство вокруг меня, создавая сложный лабиринт эмоций и ожиданий.

Но я не мог отойти от задуманного.

Я знал, что все, что уже запущено, не может быть отменено. Всё это уже приняло свою форму, став частицей неотвратимого плана, который двигался, не зная о сомнениях или сожалениях.

Картину я уже видел перед собой: её жизнь, изначально полная надежды и ожидания, должна быть разрушена до основания.

Обычная существование, полное комфорта и предсказуемости, будет превращено в обломки и пыль.

Принцесса будет возвращена в мир, который больше не будет её домом, а станет напоминанием о том, что когда-то было, о чём теперь можно лишь сожалеть и плакать в одиночестве.

Разрушенная жизнь, разрушенные мечты, всё, что она когда-то знала, будет затоплено тёмным потоком отчаяния и беспомощности.

Осталось совсем немного до конца. Мои действия, казалось, вели меня к неизбежному финалу, который уже рисовался в самых жутких оттенках. Я чувствовал, как каждая минута приближает меня к моменту, когда всё завершится.

К тому моменту, когда её последний крик и её последний взгляд будут затоплены в хаосе разрушений.

А я, стоя на краю этой бездны, буду возвращаться к своему опущенному спокойствию. Спокойствию, которое будет не таким уж мирным. Оно будет наполнено тишиной, пронизанной шёпотом ужасов, которые я породил. И которые я любил.

Когда дворецкий открыл передо мной входную дверь, я увидел уставшую Марину. С её безразличной позой и усталым взглядом было ясно, что принцесса снова умудрилась натворить что-то непотребное.

— Владислав Дмитриевич, здравствуйте! Мы рады вас видеть! — её улыбка была искусственной, но её тон выдавала скрытую тревогу.

Марина была не просто служанкой Изабеллы; она управляла этим домом, её связь с моими людьми была прочной, и я знал, что ей можно доверять. Её сестра и она были знакомы с моей матерью, и вместе они знали множество ее секретов. Именно поэтому я передал Изабеллу под её присмотр.

Я намеренно отвез сюда принцессу. Их дружба с Линой была помехой, которую я не мог игнорировать. Я не мог позволить личные привязанности мешать моим планам.

Сняв пиджак, я передал его Маше, другой служанке, и направился к лестнице, нетерпеливо ожидая встречи с принцессой.

— Владислав Дмитриевич, подождите, пожалуйста, — Марина сказала это, задыхаясь, поднимаясь по ступенькам с трудом, как будто каждый шаг давался ей нелегко.