Она написала любовь

— О девушке, которая была разведчицей во время войны, — воодушевленно ответила Агата. — Такого ни у кого нет! Она была на задании, уже в мирное время, и спасла мужчину. Случайно. Потом вынуждена была инсценировать свою гибель. Он очень переживал, винил себя. А потом они встретились у него на работе — в университете, где он преподавал. Ее отправили туда из-за череды убийств. Студенты аристократических родов гибли. И они вместе раскрыли… Что-то не так?

— Агата… — осторожно проговорил канцлер. — Женщина в разведке… Это скорее грустно, нежели романтично.

— Почему?

— Потому что — кто бы и по каким причинам ни попал на службу… Аристократка, жаждущая приключений, сирота, которой деться больше некуда, романтически настроенная девушка, готовая служить своей родине либо мстящая за кого-то врагам… Все равно они добывать информацию будут одним и тем же способом.

— Что? — покраснела писательница.

— Именно. Через постель. Любовницей. Танцовщицей. Женой. Но женщина может подобраться к мужчине близко — слишком близко… только так. А потом предать его. По долгу службы.

— Получается, что у мужчин есть выбор. А у женщин — нет.

Барон кивнул.

— И это не может не отразиться на женщине.

— Не говоря уже о том, что ваша разведчица — если она уверена, что ее раскрыли, — должна будет замести следы.

— То есть убить мужчину, который узнал, кто она, — проговорила Агата, глядя барону в глаза.

Барон развел руками, как бы извиняясь, но лицо его при этом оставалось более чем серьезным.

— Хорошо. Предположим, что она вышла в отставку. И то дело, на котором они встретились, было для нее последним. Итак, она в отставке. И ее отправили преподавать!

— Приватные танцы? — сорвалось у него.

Агата только укоризненно посмотрела на барона. И стала озираться в поисках записной книжки.

— Я принесу вам ручку и бумагу, — правильно понял ее хозяин дома.

— Она может быть, скажем… дипломированным психологом? — спросила ему в спину Агата.

— Вполне.

— И может поступить в аспирантуру. После всех своих подвигов.

— Ее могут попросить посмотреть, что происходит в университете изнутри.

— Точно! — радостно выхватила Агата блокнот из рук собеседника.

— Только… — Он снова нахмурился.

— Что?

— Мужчина… Главный герой… Он будет иметь отношение к разведке? Или к военным?

— У нас в стране все имеют то или иное отношение к военным.

— Тогда у них вряд ли что получится.

— Из-за ее прошлого?

Барон кивнул.

— То есть мужчина, выполняющий свой долг, — это почетно. А женщина — сразу падшая? — сухо и зло сказала писательница.

— Именно. Если мы говорим о реальности. А не о сказках.

— И он никогда не перешагнет через то, что эта женщина принадлежала другим мужчинам?

— Скорее всего — нет.

— Понятно.

Агата поднялась. Исписанные листы упали с ее колен.

— Спокойной ночи, — сухо сказала она. И ушла.

Эльза одарила барона выразительным взглядом. Сомневаться в том, что она критикует умственные способности хозяина, не приходилось. Хотя нет. Не только. Этот взгляд определенно обвинял несчастного еще и в бестактности. Черствости. Отсутствии хороших манер…

Последнее особенно задело.

— А что я? — возмутился барон, безуспешно ища поддержки в насмешливом взгляде Грона. — Просто сказал правду!

Эльза, гордо цокая когтями по полу, отправилась вслед за Агатой.

— Женщины! — возмущенно проговорил хозяин дома. — Вот скажи мне, старина, как можно так переживать за выдуманного персонажа! Еще и обижаться.

Помолчав, артефактор добавил:

— Я не отдал ей кулон.

Глава 8

Агата так злилась, что даже лечь не могла. Ходила по спальне. Туда-сюда, туда-сюда. Гостья была готова просто растерзать хозяина дома, если он явится — при полном параде, разве что ордена не нацепив, — и сообщит, что шум из ее спальни мешает их баронству спать!

Эльза, забравшись к ней на постель, посматривала насмешливо, словно хотела спросить: «Так и будешь туда-сюда бегать?»

Потом все же стало неловко. Так себя вести. В чужом доме. Агата выключила свет, легла в кровать и крепко заснула, стоило лишь закрыть глаза. Ей ничего не снилось, просто было тепло. Особенно ногам. Даже чуточку жарко. И кто-то сопел — негромко и размеренно. Уютно. Сладко. Эльза…

* * *

— Апчхирррр-пф-пф-рррр! — Эльза чихнула, почувствовав, как солнечный зайчик щекочет нос.

Жизнерадостный утренний лучик с трудом протиснулся сквозь плотные, добротные, немного старомодные гардины. В этом доме все было таким — сделанным на совесть, с легким привкусом старины.

Агата проснулась рано. Еще до того, как на лестнице послышались шаги хозяина дома. Посмотрела на чихающую Эльзу. Улыбнулась. Быстро оделась и, кутаясь в шаль для храбрости, вышла из спальни. Обнаружив господина барона на кухне, женщина слегка зажмурилась и быстро проговорила ему в спину:

— Извините. Я не знаю, что на меня нашло.

Он развернулся, держа поднос с завтраком. Улыбнулся. И важно, словно зачитывая проект какого-нибудь закона, провозгласил:

— Я придумал, кем будет ваша героиня. — Поставил поднос на стол.

— Кем же?

— Я долго думал, как сделать так, чтобы… чтобы можно было говорить об уважительном отношении к ней.