Она написала любовь

Тяжелые шаги она услышала издалека. Вздохнула, но глаз от текста не оторвала. То, что и ее не миновало счастье пообщаться с госпожой фон Лингер, еще не значит, что надо отрываться от работы!

— Агата! — ворвалась свекровь в кабинет, как всегда, без стука.

— Да, фрау фон Лингер.

— Мне не понятно твое поведение.

— В каком смысле?

— Мы с тобой заключили договор. Почему ты еще не отправилась в Орн и не забрала заявление?

Честно сказать, после всех приключений Агата забыла о том, что надо куда-то ехать. Да и после нападения было страшно выходить из дома. Все это, конечно, можно было просто сказать фрау Берте. Но что-то надломилось у нее внутри с некоторых пор.

Принципы хорошего воспитания барышни, которая никогда не будет впрямую говорить о столь низменной субстанции, как деньги, вдруг перестали быть незыблемыми.

— Прежде всего потому, что я не видела чека, подписанного вами.

Агата оторвалась от текста, посмотрела на свекровь и очень искренне улыбнулась.

— Ах…

Фрау фон Лингер схватилась за сердце, словно туда попал заряд от огнестрела, безошибочно опустилась на стул, оказавшийся ровно позади нее, и закрыла глаза. Голова безжизненно повисла, рука безвольно упала. Труп. Розовощекое, пышущее отменным здоровьем бездыханное тело…

Агата пожала плечами, и стала вставлять в печатную машинку лист бумаги. Дело это было нелегким, потому что прокручивались старые валики, которые то и дело норовили зажевать лист. Машинка издавала возмущенные звуки, намекая, что тревожить ее покой не стоило уже последние лет пять как.

— Агата… — К свекрови между тем вернулся дар речи.

— Ххххрг, — ответила машинка.

— Как ты можешь? Ты что, намекаешь на то, что я тебе денег не отдам?

— Нет. Я ни на что не намекаю. — Агата полюбовалась на вставший в каретку лист. И напечатала пока что рабочее название: «Последнее задание». — Просто мне надо выплачивать жалованье нанятым работникам. И заехать оплатить долг ресторану, который этот месяц поставлял в поместье еду.

— Я отдам чек Людвигу.

— Тогда Людвиг, когда появится, и будет разбираться с полицией и младшим братом.

— Ты мне мстишь. Это подло.

— Возможно. — Агата задумалась — куда запропастились листы с главами, которые она писала в поместье барона? — Но… фрау Берта, неужели вас это удивляет?

— Что ты имеешь в виду?

— А чего вы ожидали от меня? Воровки, цинично использующей дар вашего мальчика в собственных интересах? Потаскухи, что на ваших глазах водит в поместье любовника, будучи замужем? Змеи, что поставила перед собой цель извести вас и всю вашу семью? Я ничего не перепутала?

— У тебя жестокое сердце.

— С нас довольно и того, что у вас оно доброе.

Фрау Берта выбежала из кабинета, а Агата нашла то, что искала. Листы рукописи лежали на столе, за пачкой чистой бумаги.

Левая сторона клавиш привычно западала. Но сегодня Агату это не огорчало. Настроение после разговора с фрау Бертой неожиданно поднялось, и работать захотелось еще сильнее!

Стук в дверь заставил зарычать — почти как Эльзу. Ей дадут сегодня работать или нет?

— Да! — стиснув зубы, заставила себя отвлечься писательница.

Агата размяла пальцы и повернулась к двери — там стоял Эрик Странно, но она видела его настоящее лицо через личину. Или он забыл ее надеть?

— У вас машинка грохочет. Как будто стреляет, — проворчал господин барон.

Он ведь шел в кабинет к Агате совершенно за другим. Но, увидев ее за столом… Серьезную, поджавшую губки, с забавным локоном над упрямой морщинкой, совершенно растерялся.

Неяркое зимнее солнце, подглядывая из-за светлой занавески, откровенно смеялось над самим бароном фон Гиндельбергом, бывшим канцлером, правой рукой его величества, артефактором и прочая, и прочая, и прочая…

— Понимаете, тут надо клавиши сильно нажимать. Иначе она капризничает, — смутилась Агата.

Эрик перевел взгляд на тонкие пальчики. Подумал, что будет, если он их поцелует. Или хотя бы согреет — они же наверняка холодные.

Агата поймала его взгляд. Покраснела. Засуетилась, стала заправлять машинку. Резкое, нервное движение — и лист все-таки смялся.

— Давайте помогу, — предложил Эрик.

— Вы умеете?

— Увы, нет. У меня были секретари. К тому же таких раритетов я и не припомню уже. Министерство давно перешло на машинки последней модели. Артефакторы специально изобрели печатное устройство, работающее на магических кристаллах: «ЗНАК-4». Не слышали о таком?

— Слышала. — Еще бы она не слышала, да она видит это чудо во сне практически каждый день!

— Вы зря так недоверчиво. Их хвалили. И усилия прикладывать не надо, когда печатаешь. И исправить ошибку можно. Там как-то хитро сделано — на панели можно увидеть, что получилось, до того, как текст проявится на бумаге.

Агата грустно улыбнулась. Покупка-мечта, на которую не было денег. Стоила, кстати, такая машинка в половину мобиля не самой старой модели.

— Надо было в Лаутгарде купить, — пробормотал барон, вспомнив, как Агата покупала там гранатовый сок.

— Эрик, — нахмурилась Агата, — вы опять ставите меня в неловкое положение. Мы это уже обсуждали, кажется.