Она не Я

Я потрясенно отступила, позволяя ему войти. Он опалил меня взглядом и, не глядя, захлопнул за собой дверь. Шагнул ко мне, не говоря ни слова, надвигаясь стремительно и уверенно, как стихийное бедствие, готовое смести все со своего пути…

Его губы врезались в мои: внезапно, поспешно, обжигающе. Он целовал жадно, жаляще, буквально пожирая, поглощая мои губы, вжимая в себя мое тело…

Дрожь прошибла меня с ног до головы. Как же мне не хватало этих ощущений, как же я скучала по этим властным, чуть грубым ласкам… по этому человеку. И как устала бороться с чувствами, которые он во мне рождал!

Но бороться больше и не собиралась. Подалась к нему, обняла так крепко, как только могла и… ощутила, что все наконец-то так, как и должно быть. Так, как хотела. Так… правильно.

Кирилл разорвал поцелуй, прижался лбом к моему лбу и вдруг выдохнул:

– Прости, Софи. Видит небо – я хотел сделать все иначе. Хотел показать тебе, что исправился. Что способен дать тебе право выбора, не давить и не принуждать…

Он отстранился, властно взял меня за подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза, и продолжил:

– Но нет, я на это не способен. Я больше не могу бездействовать, не могу ждать. Тем более, что сам вижу – тебя тянет ко мне так же, как меня – к тебе. И просто глупо продолжать и дальше эту игру, когда мы оба все прекрасно понимаем.

Я открыла было рот, чтобы что-то сказать, но он прижал палец к моим губам.

– Можешь, конечно, возражать, можешь попытаться спорить… Но я все равно сделаю так, как привык. Так, как будет лучше для нас всех.

– И как же? – пробормотала, обескураженная всей этой речью и вместе с тем… чувствующая себя так, словно все наконец вернулось на круги своя.

– Я забираю тебя и Лили домой, – бескомпромиссно постановил Кирилл. – Со всем остальным мы разберемся постепенно… вместе. Я могу еще миллион раз сказать тебе, что люблю, но будет гораздо лучше, если стану показывать это – изо дня в день. И, боюсь, тебе никуда уже от этой любви не деться, Софи.

– Значит, выбора у меня все-таки нет? – усмехнулась в ответ лукаво.

– Ни малейшего… пока ты смотришь на меня так, как сейчас.

Я подалась к нему, снова оказываясь в крепких и, несмотря ни на что, надежных объятиях, и просто сказала:

– Я тебя люблю. Я как раз собиралась ехать к тебе, чтобы сказать это… но ты меня опередил.

Он рассмеялся, уткнувшись лицом в мои темные волосы, сильнее сжал в объятиях, словно боялся отпустить…

– Все будет хорошо, – проговорил так уверенно, словно знал всю жизнь наперед. – Теперь все будет хорошо, Софи. Потому что я все для этого сделаю. Веришь?

Вместо ответа я подняла голову и, потеревшись носом о колючий подбородок, поцеловала того, кого хотела целовать до конца своей жизни.

Потому что я ему действительно верила.

Эпилог

Несколько месяцев спустя

В небольшом кафе витали запахи кофе и сладкой выпечки – сегодня я ждала к себе особого гостя. Вернее, гостью.

Я уже закрыла свой маленький ароматный уголок для других посетителей – рабочее время вышло, но для этого человека у меня все равно была наготове чашка кофе и несколько видов выпечки.

– Пахнет потрясающе! – заявила она прямо с порога, врываясь в помещение маленькой изящной птичкой – в этом умении подать себя Юля ничуть не изменилась за прошедшее время.

Я улыбнулась ей – этот восторг людей по поводу того, что я делала собственными руками, просто не мог надоесть. И я сама чувствовала себя счастливой, когда видела улыбки на лицах своих посетителей: и больших, и маленьких.

После воссоединения с Кириллом жизнь стала почти прежней, но не во всем: я больше не желала от него зависеть. Мне было важно иметь собственное дело, представлять из себя что-то большее, чем жена состоятельного бизнесмена, и, в конце концов, реализоваться – не только как супруга и мать, но и самостоятельная личность.

Я теперь знала, как это бывает: когда остаешься одна, почти без средств, без понимания, как жить дальше, без подушки безопасности… Когда можешь рассчитывать только на чужую доброту, потому что сама – беспомощна.

Я еще помнила, каково это – вставать с колен, на которые тебя поставил самый близкий человек. Помнила, но сумела простить. Сумела дать шанс. Но при этом – не потерять и себя саму. И отныне была уверена: если вдруг что-то пойдет не так, я справлюсь и одна. Сумею выжить и пойти дальше.

На это первое, небольшое кафе, деньги я накопила сама: принципиально не взяла у Кирилла ни копейки, как он на том ни настаивал. Четко обозначила, что моя жизнь теперь – это не только дом и ребенок, но и любимая работа. И была благодарна, что он это принял. Что поддержал.

– Ну, как дела на работе? – поинтересовалась я у Юли после мгновения неловкости, когда мы обе не знали, стоит ли обняться при встрече, или ограничиться простыми улыбками.

Обниматься в итоге не стали. Наверно, для этого было еще слишком рано: мы обе до сих пор привыкали к тому, что у каждой из нас есть сестра. Мы обе учились думать друг о друге в этом новом, родственном ключе. Мы прощупывали одна – другую, стремясь к близости, но пока не перешагнув до конца воспоминаний о былом.