Она (Новая японская проза)

Только теперь я поняла, что обитатели этого дома до болезненности любили делать покупки — крупные вещи, в основном электронику.

— Ой, здорово!

— Хочешь попробовать?

— Еще бы! — я подумала, может, мы напечатаем слова какой-нибудь песенки.

Но он спросил:

— Послушай, ты разве не собираешься рассылать извещения о своем переезде?

— Что-что?

— Так и будешь жить в огромном городе без адреса и телефона?

— Ну чего зря суетиться, вот сниму квартиру, тогда и сообщу, — сказала я,

— Так, значит, — протянул он разочарованно, а потом выпалил: — Очень тебя прошу!

В памяти всплыл недавний разговор с Сотаро.

— Разве я вам еще не надоела? Похоже, от меня одни неприятности, а?

— Что-о-о?

Кажется, он и вправду удивился. Виду него был довольно-таки глуповатый. Будь он моим бойфрендом — как пить дать схлопотал бы оплеуху. На минуту даже позабылось собственное положение приживалки. Я поняла, что ненавижу его. Настолько ничего не чувствовать! И это он! Он!

Недавно я переехала.

Прошу связываться со мной по следующему адресу:

Микагэ Сакураи

Токио, XX 3-21-1

дом № 1002, кв. XX

тел.: ххх-хххх

Юити набрал этот текст и размножил — мне следовало бы догадаться, что в таком доме где-то обязательно притаился копировальный аппарат. Я принялась надписывать конверты. Юити взялся мне помогать. Похоже, нынче вечером у него полно свободного времени. Собственно, как я поняла, свободное время он как раз ненавидит.

Под шорох наших перьев медленно, капля за каплей, безмолвно утекало прозрачное время. Со свистом дул теплый весенний ветер, настоящий ураган, и, казалось, от его порывов вздрагивает, мерцая за Окном, ночной город.

С серьезным видом я выводила имена друзей. Машинально отбросила в сторону визитки Сотаро, а потом, спохватившись, похвалила сама себя.

За наглухо затворенными окнами все сильнее задувал ветер. Мне представилось, как скрипят, клонясь, деревья, как тонко поют провода. Закрыв глаза и опершись о маленький складной столик, я уносилась в мечтах к безмолвным городским кварталам. Откуда в этой квартире такой столик? Ах да, видать, очередной каприз хозяйки, которая нынешним вечером снова на работе в этом своем клубе…

— Не спи, — сказал Юити.

— А я и не сплю, — отозвалась я. — Мне правда нравится такие письма надписывать.

— И мне. Вообще обожаю переезжать и открытки из путешествий рассылать люблю.

— Да, кстати… — я решила зайти с другого конца, — на эти письма ведь может быть разная реакция. Не боишься снова пощечину в университетской столовой схлопотать?

— Ах, вот ты о чем! — Юити невесело усмехнулся, явно огорченный моей бесцеремонностью.

— Лучше бы рассказал все по-честному! Хватит и того, что вы меня у себя поселили.

— Глупости! Думаешь, мы с тобой в открытки играем?

— Как это — «играть в открытки»?

— Сам не знаю…

Мы оба расхохотались. Разговор ушел в сторону. До меня все медленно доходит, но тут уж и я заметила, как неестественно держится Юити. Внимательно поглядела ему в глаза и поняла: он ужасно страдает.

В прошлый раз Сотаро рассказывал, что с девушкой этой Юити целый год встречался, но она ни чуточки его не понимала и в конце концов вовсе в нем разочаровалась: ему, мол, без разницы — что подружка, что любимая авторучка.

Я не влюблена в Юити, оттого и понимаю, что да как. Для него авторучка — совсем не то же, что для этой девицы. Может, вообще есть люди, для которых их авторучки дороже всего на свете. И это очень грустно. Но если ты не влюблена в такого, до тебя это легче доходит.

— Ничего не поделаешь, — Юити беспокоило мое молчание, и он буркнул, не поднимая головы: — Ты-то здесь вовсе ни при чем.

— Вот спасибо, — почему-то я решила поблагодарить его.

— Не за что, — улыбнулся он.

Мне показалось, что я впервые прикоснулась к его душе. Месяц прожила с ним в одной квартире, а поняла его только сейчас. Когда-нибудь я, возможно, и полюблю его. Когда-нибудь. Раньше я влюблялась стремительно — и так же быстро остывала: теперь все может быть иначе. Нынешний наш разговор — словно звезда, внезапно завидневшаяся сквозь пелену туч: глядишь, и до любви доведет.

И все же… Рука моя продолжала писать, но мысли не останавливались. И все же… Отсюда надо съезжать. Ведь очевидно, что с девушкой у них разладилось из-за меня. Не знаю, хватит ли у меня сил вернуться в свое одиночество. Но съезжать надо. И поскорее, Все это приходило мне в голову, пока я надписывала конверты, то есть делала нечто прямо противоречащее своим намерениям.

Отсюда надо съезжать.

Со стуком распахнулась дверь, и на пороге возникла Эрико с большим бумажным пакетом в руках. Удивительно, что вошла она именно сейчас.

— Что случилось? Неприятности в баре? — спросил Юити.

— Нет-нет, я убегаю, Понимаете, купила соковыжималку, — радостно тараторила Эрико, доставая из пакета большущую коробку, — решила ее домой занести. Так что давайте пользуйтесь!

— Позвонила бы, я бы подъехал и забрал, — заметил Юити, разрезая ножницами бечевку.

— Да ладно, сама управилась.