Она под запретом

Слышится стук открывающегося ящика прикроватной тумбы, шелест рвущейся фольги. Я прогибаю спину до ломоты в пояснице, пытаюсь шире развести ноги.

Его ладонь зажимает мой рот, глуша несдержанный вскрик, совсем как в наш первый раз. Арсений глубоко во мне. Легче не становится, даже наоборот. Жар внутри меня превращается в беснующийся костёр, требующий новых и новых жертв.

Теснее придавив своей тяжестью, он толкается снова и снова, выбивая сипящие стоны из моих лёгких. От его обычной холодной выдержанности не осталось и следа. Пусть Арсений сверху, но мы с ним на равных. Он точно так же, как я, с ума сходит. Шарит ладонью по моим волосам, затылку, спине, не пытаясь прятать свой голод.

— Нравится, когда я тебя трахаю, а? — хрипло шепчет мне в ухо. — Тебя же трясёт от того, как ты мой член хочешь.

Какой же он всё-таки ужасный. И я ничуть не лучше. Потому что меня действительно колотит от происходящего между нами и от того, что его рука по-прежнему зажимает мои губы, лишая возможности ответить.

Сейчас Арсений двигается медленнее, чем обычно, погружается до самого основания, так что каждый толчок отдаётся в теле продолжительной вибрацией. Это новые ощущения, отличные от тех, которые я испытывала до этого. Я жадно поглощаю их каждой клеткой и не могу не гадать, каким будет путь к развязке.

Толчок — моё глухое мычание. Его пальцы проталкиваются мне в рот и трогают зубы. Они чуть солоноватые, на них мой вкус. Странно, но это не вызывает во мне отвращения, а потому я рефлекторно касаюсь шершавой кожи кончиком языка.

Вместе с этим член во мне будто становится ещё напряжённее и больше. Арсений с шумом выдыхает мне в затылок, его бёдра со звонким шлепком впечатываются в мои ягодицы. Меня отрывает от земли и уносит. Я обхватываю его пальцы губами, позволяя им протолкнуться глубже, скольжу по ним языком, облизываю и сосу.

— Так, да… — хрипло повторяет Арсений, погружая мне их рот в такт движениям члена. — Вот так… Так… Соси ещё.

Удвоенное проникновение, его вибрирующие интимные интонации и натяжение внизу живота, достигшее пика, делают своё дело. Я вспыхиваю ярче новогодней петарды и взмываю ввысь, чтобы спустя секунды упасть. Но это случится чуть позже, а пока всё остальное теряет значимость. Со мной остаются ощущения на грани сумасшествия, с которыми ничего не может сравниться.

— С ума сойти… С ума сойти… — в исступлении повторяю я, пока Арсений делает во мне финальные толчки. Пульсация его члена, выбрасывающего сперму, вплетается в мою собственную.

Моя спина мокрая от пота, щека прижата к подушке, тело ватное. Даже если я захочу сейчас уйти, я не смогу этого сделать. Нет сил. Какая же я слабачка. Пообещала себе одно, а сделала прямо противоположное. Я даже обидеться не имею права, если Арсений в своей грубой манере скажет мне уходить. Потому что уважающие себя девушки так себя не ведут. Не приходят в спальни чужих мужчин под предлогом того, что испугались кошмара, а успокоившись, не занимаются с ними сексом.

— Я сейчас уйду, — выдыхаю я, переворачиваясь на бок. Арсений вышел из меня и, судя по звуку, снимает презерватив.

Слышится короткий шлепок, глухое перекатывание матраса, и в следующую секунду меня накрывает мягкостью одеяла, так контрастирующей с тяжестью мужской руки.

— Спи, трусиха.

Глава 41

Проснуться этим утром — всё равно, что вынырнуть со дна океана. Я даже не помню, когда в последний раз так глубоко и крепко спала.

Потерев глаза, оглядываю обстановку. Тёмные стены, мягкий полумрак, постель тоже тёмная. Я в комнате Арсения. Машинально ощупываю себя: на мне надета футболка, но белья нет.

Электронные часы показывают восемь утра. Арсений всё ещё рядом. Я слышу его дыхание, чувствую тепло его тела за спиной. Ещё один новый опыт для меня: проснуться в чужой постели. И как мне себя вести? Наверное, правильнее и безопаснее будет сбежать в свою комнату. Сейчас самое время. Луиза редко просыпается раньше девяти, а Пётр, привыкший вставать по будильнику, в выходные позволяет себе поспать подольше.

Пригладив растрёпанные волосы, я оборачиваюсь. От увиденного кровь нагревается и приливает к щекам. Арсений лежит абсолютно голый. Его глаза закрыты, грудь мерно вздымается. Даже в полумраке можно разглядеть мышцы его пресса. А ещё у него эрекция, при взгляде на которую у меня сильнее пересыхает во рту.

Если бы в комнате было светло, я бы сразу отвела глаза, а сейчас продолжаю смотреть. У Арсения большой член. Я недавно специально в интернете сравнивала. Там куча разных есть: кривые, толстые, короткие, смуглые, сморщенные, похожие на палку, с пирсингом и без. У него не такой. Он длинный, прямой, тёмно-розовый, мускулистый. И он этой ночью был во мне.

— Можешь даже потрогать, — раздаётся охрипший от сна голос.

Я дёргаюсь, словно меня шарахнуло током. Боже… Только я могу попадать в настолько нелепые ситуации. Арсений застал меня за разглядыванием своего члена.

— Я только что проснулась, — мямлю я, будто бы это что-то объясняет.

Арсения, кажется, вообще ничего не смущает. Он заводит руки за шею, потягивается и потом смотрит на меня.

— Выспалась?