Она под запретом

К вечеру выясняется, что я обладаю редкой устойчивостью к аффирмациям, потому что рука как тянулась проверить звонки, так и тянется. Разумеется, телефон пуст, если не считать сообщения с очередным мемом от Луизы и СМС от косметического магазина о начавшихся скидках. Я шлю сестре ответный смайлик и со вздохом выключаю ноутбук. Может быть, идея с торговым центром была не настолько и плоха. Когда предыдущий день полон впечатлений, на следующий, как правило, наступает ломка. Сегодня нужно переждать, а завтра меня отпустит.

По пути к лифту я набираю Радмиле. Судя по инстаграму, она сегодня находится где-то за городом: принимает участие в съёмках рекламного ролика. Отвлекать надолго я её не планирую — просто узнаю, как дела.

— Я уже раз тридцать переоделась, — жалуется она в трубку. — На улице плюс двадцать семь, а я в шерстяном пальто, бляха-муха. А как дела у тебя?

— С работы выхожу. Просто так звоню, на самом деле.

— Я завтра посвободнее буду, поэтому надо увидеться. Ты как на это смотришь? Давай в нашей обычной кофейне? Потискаю тебя, мой маленький хомячок.

Маленький хомячок. Понятия не имею, почему Радмила меня так называет, но от неё это звучит настолько мило, что нельзя не заулыбаться. Я, оказывается, сильно по ней соскучилась.

Я собираюсь согласиться, но мешкаю из-за звука второго вызова. Развернув телефон, без всякой задней мысли смотрю на экран и перестаю дышать. Даже глаза хочется потереть. Звонит Арсений.

— Радмил, я тебе перезвоню, ладно? — поспешно бормочу в динамик. — Потом обо всём договоримся.

— Стой-стой! А может, в новый ресторан на Арбате сходим? Отзывы — огонь!

— Да, можно.

— Тогда забились. В семь нормально? Я тебе адрес скину.

Радмила отключается, и одновременно с этим обрываются параллельные гудки. Я растерянно застываю перед раскрытыми дверями лифта. Арсений ошибся номером? Поэтому сбросил? Или он хотел спросить что-нибудь незначительное и решил, что ожидание того не стоит? Это, разумеется, ниже его достоинства — висеть на второй линии.

Кабина захлопывается, и лифт уезжает вниз без меня. Нужно ли мне ему перезванивать? Нет, я не буду. Хватит и того, что я дважды вламывалась в его комнату по ночам. У меня тоже есть чувство самоуважения. Он, конечно, может не перезвонить, и это будет означать, что дело было действительно неважным. Правильно ведь?

Трель раздавшейся мелодии отзывается во мне новым приступом волнения. На экране снова его номер. Вряд ли Арсений способен ошибиться дважды.

— Привет, — кажется, я переусердствовала с тем, чтобы говорить спокойно, потому что голос звучит немного неестественно.

— Закончила работу?

Типичный Арсений. Ни «Привет, Аина», ни «Как дела», ни «Здравствуй».

— Да, как раз подошла к лифту, — в подтверждение своих слов я несколько раз тычу пальцем в металлическую клавишу на стене.

— Планы потом какие?

Я не сразу могу ответить, потому что гудящий улей в моей голове стремительно разрастается. Планы? Мои? Почему Арсений спрашивает? Это для какого-то дела? Пётр просил мне что-то передать? Или Радкевич? Это связано с террасой?

— Никаких… В смысле, я собиралась поехать домой.

— Подожди в вестибюле минут пять. Я за тобой заеду, — с этими словами он отключается.

Нетвёрдой рукой я запихиваю телефон в сумку и ловлю себя на том, что улыбаюсь. Закусываю губу. Улыбка сейчас совсем неуместна. Арсений всё это таким тоном сказал, будто отдал распоряжение. Совершенно невыносимый человек.

Глава 43

Улыбнувшись Регине, администратору с ресепшена, я иду к диванам, чтобы подождать Арсения. Возле зеркала притормаживаю, желая украдкой оценить свой внешний вид, и остаюсь совершенно неудовлетворённой. Ну что мне стоило утром подкрасить ресницы? Бледная как моль. Не зря мама говорила, что женщина в любой ситуации обязана выглядеть на все сто.

Лихорадочно перебираю в голове содержимое сумки и с прискорбием понимаю, что из косметики в ней есть только блеск и румяна. Краситься у всех на виду я, разумеется, не стану. Занимаю самый дальний диван и там быстро обвожу кисточкой губы и приглаживаю волосы. Вот смешно будет, если Арсений сунет мне в руки какую-нибудь папку и сразу же уедет.

Вернув блеск в косметичку, я оглядываюсь по сторонам и замечаю в паре метров от себя знакомую фигуру. Когда парень оборачивается, убеждаюсь, что не ошиблась. Это Миша Борзаков — тот самый, с кем меня пыталась свести Луиза. Наши взгляды пересекаются, и я встаю. Пусть искры между нами не промелькнуло, но как человек Миша очень к себе располагает, и мне хочется перекинуться с ним парой слов.

— Как твои дела, Аин? — он обнимает меня за талию, по-дружески касаясь щеки. — Сто лет не виделись.

— В последний раз, когда я выпила лишнего и спала на диване, — шутливо замечаю я, ощущая, как от смущения лицо начинает теплеть. Но Луиза, конечно, права: с кем не бывает. — Ты что здесь делаешь?

— У меня встреча, — Миша неопределённо кивает себе за плечо. — Я часто отели Радкевичей в этих целях использую. Диваны мягкие и кофе бесплатный — сплошная выгода.

Его глаза при этом смеются. Он шутит.

— А я здесь работаю уже пару месяцев.