Она принадлежит мне (СИ)

*** Татуировка, выглядывающая из-под кофты Айзека, меня интересовала уже давно. Это был большой рисунок, который покрывал всю его спину — дизайн был замысловат и полон деталей. Там изображался феникс, восстающий из пепла. Перья феникса были смесью оранжевого, желтого и красного цветов, а его крылья величественно расправлены. Создавалось впечатление, будто феникс стоит на темном дымчатом фоне.

Я провела пальцами по татуировке на спине Айзека, ощущая грубую текстуру чернил под кончиками пальцев. Он вернулся уставшим и лёг на диван. Я сидела на полу возле него.

— Айзек, тату за секрет? — сказала я, поворачиваясь к нему лицом.

— Конечно, что ты хочешь знать? — ответил он.

— Что за история стоит за этим? — спросила я, любопытство взяло верх надо мной.

— В меня стреляли, когда я служил в армии, и это оставило довольно неприятный шрам. Тату, чтобы скрыть это.

— Какой кошмар! Когда это было?

Он сжал губы.

— Около десяти лет назад. Итак, каким бы секретом ты бы хотела поделиться?

Было видно, что он не хотел говорить об этом. Я проглотила ком в горле перед тем, как ответить.

— Хочу поделиться чужим секретом.

— Например?

— Твоим.

Айзек поднял брови удивляясь.

— Заинтригован. Рассказывай.

— Мы были знакомы до этого.

========== 6 ==========

Айзек Харрисон.Я не могу этого отрицать.

Мне нравится эта новая Кристал.

Она милая и добрая, любит носить платья и заплетает волосы в косы, как лесная нимфа. Она любит проводить со мной время, пытается учиться здешнему образу жизни и провожает меня, когда я ухожу, такими благодарными глазами, будто бы я какой-то герой.

И не поймите меня неправильно, я наслаждаюсь её обществом… Но иногда я не могу удержаться от тоски по моей Кристал. Той, кто была свирепой и независимой, которая не терпела дерьма от меня. Та, кто бросила бы мне вызов и укусила в ответ, когда я этого заслуживал. Она была похожа на дикое животное, неукротимое и непредсказуемое, и именно это делало её неотразимой для меня. Кристал была такой, какой еë сделал я. Но теперь она всего лишь тень себя прежней. Она потеряла свою искру, страсть и сущность.

Я скучаю по острым ощущениям наших сражений, по искорке наших споров. Но сейчас всё, что у меня есть — это послушное, благодарное создание.

У меня такое чувство, будто я что-то потерял.

Я хотел, чтобы она разозлилась, оттолкнула меня, постояла за себя. Именно тогда она была по-настоящему живой. Это было похоже на наблюдение за диким животным в его стихии, неукротимым и непреклонным. И теперь, с потерей памяти, эта часть её исчезла.

Мне была невыносима мысль о том, чтобы превратить Кристал в послушное существо, которое выполняло бы все мои команды. Это та, кем она была до встречи со мной, а не тем, кем я хотел, чтобы она была. Блять, я не собирался делать из неё ручного зверька. Кролик должен убегать от волка, а не следовать за ним. Я хотел, чтобы она была самостоятельной личностью, со своими собственными мыслями и мнением, чтобы она могла отстоять свою точку зрения.

Да, с моей Кристал было трудно обращаться, но, по крайней мере, в ней горел огонь. Она была силой, с которой приходилось считаться, и я восхищался этим в ней. Я просто хотел, чтобы она была верна себе, даже если для этого иногда приходилось сталкиваться со мной лбами.

С новой Кристал пришли новые проблемы.

Я всегда замечал любопытство в её глазах, когда она смотрела на меня, гадая, какие секреты я храню. Она задавала мне вопросы о моём прошлом, о том как я служил в армии или о том, что я делаю. Иногда её вопросы граничили с подозрением, расспрашивая меня о каждой мелочи. Но сложнее всего было когда Кристал просилась поехать со мной в город, спрашивала, что же я храню в гараже, и хотела узнать, что случилось на первом этаже.

Сначала я не придал этому особого значения. Я был рад, что она была рядом, и охотно отвечал на её вопросы, всегда имея наготове правдоподобное объяснение. Было легко извернуться, особенно когда она сама не помнила некоторые вещи как номер своей подруги или где конкретно она сошла, когда приезжала из Сан Диего. Мне нравился этот адреналин.

Но время шло, и вероятно, подсознательно она чувствовала, что в происходящем есть несостыковки.

Я, конечно, сохранял хладнокровие. У меня на всё был ответ, и я всегда старался, чтобы мои истории были правдивы. Но в глубине души я не мог отделаться от ощущения, что она совсем скоро притронется к истине.

*** На ней не было лица. Я видел, как медленно её глаза расширились от шока и как учащалось дыхание, но не мог проронить и слова.

— Я так и знала! — закричала она, и её голос эхом разнесся по комнате.

Я потянулся, чтобы коснуться её руки, попытаться успокоить, но она отпрянула от меня.

— Послушай…

— Не прикасайся ко мне! — закричала она, пятясь от меня, — Ты мне врал всё это время! Как ты мог?

Я знал, что должен объясниться, рассказать ей всё. Но слова застряли у меня в горле, и я не мог найти правильного способа выразиться.

Она покачала головой и побежала на кухню. Я последовал за ней.

— Кристал, пожалуйста! — взмолился я, делая шаг ближе к ней, — Позволь мне объяснить.