Она проснулась в темноте

— Нет, но нельзя доказать и того, что я ее убил.

— Кто-нибудь видел, как вы выходили от нее или как вернулись в ваш отель?

— Нет, — сказал я уныло, — не встретил ни одной живой души. И даже не взглянул в сторону дежурного, когда проходил по вестибюлю моего отеля. Лифтер, возможно, меня и узнает, но наверняка не вспомнит, в котором часу я вернулся. Потом я был один в номере, пил и читал рукопись.

— Ладно, вот что я вам посоветую. Сидите тихо и не открывайте рта. Довольно скоро инспекторы полиции, свалятся вам на голову. Если случайно они не появятся, потерпите, пока не прочтете в газете о происшедшей драме, — тут уж звоните сразу. Скажите правду, всю правду, кроме того, что звонили мне. Ради всего святого, об этом молчок, Я попробую узнать подробности. Если немного повезет, смогу сообщить вам новости до того, как вас начнут допрашивать. Не высовывайте носа из номера. Ведите себя как обычно, до тех пор пока вас официально не привлекут по этому делу.

Он резко бросил трубку. Я сделал то же самое, но медленнее. Влип, ничего себе. После пятнадцати лет писания детективных романов вдруг по самую шею сам завяз в детективной истории.

Я четко сознавал, что с этого момента мне придется следить за каждым своим жестом, взвешивать каждое слово, потому что зоркие глаза и чуткие уши с подозрением начнут следить за мной. И прежде всего нельзя выдавать моей осведомленности о происшедшей драме. Эд попадет в поганую историю, если выяснится, что он стал моим сообщником.

Теперь пришло время обдумать свое положение. Телефонистка отеля, несомненно, зарегистрировала два моих телефонных звонка, но поскольку это были местные переговоры, не думаю, что она записала номера абонентов, с которыми я связывался. Полиция задаст мне вопросы на эту тему. Ладно, что касается первого звонка, просто скажу правду. Я прочел одну главу романа и захотел поделиться своими впечатлениями с автором. Услышав мужской голос, я инстинктивно и по вполне понятным причинам тут же бросил трубку. Мужчина, находящийся в это время суток у женщины, мог быть только ее любовником, мало расположенным к разговорам с другим мужчиной.

Чтобы объяснить звонок Эду Радину, мне придется найти какой-нибудь предлог. Если в гостиницах регистрируют местные телефонные переговоры, то Эд должен об этом знать, и мы вместе найдем подходящее объяснение.

Что же касается междугородных звонков, они регистрируются обязательно, это я точно знал, а мне как раз и нужен был такой разговор.

Я не мог позволить себе роскошь привлечь внимание к своей особе. Я даже не решался спуститься на лифте вниз, чтобы воспользоваться кабиной телефона-автомата, которую заметил в конце коридора. Все мои ночные перемещения, без сомнения, будут замечены персоналом такого маленького отеля, как «Беркшир».

Тем не менее надо было позвонить немедленно.

Я перебрал мелочь, которая оказалась в моем кармане, и выяснил, что имею в наличии две пятицентовые монеты, подходящие для телефона-автомата. Этого хватало. Я попрошу моего собеседника оплатить счет за разговор.

Прежде чем покинуть номер, я снял квадратик черной ткани, который ношу на левом глазу. Прекрасный прием, чтобы сделать себя практически невидимкой. В детстве, в результате несчастного случая, я повредил зрительный нерв, но глазное яблоко внешне не изменилось. Этим глазом я вижу, однако он быстро устает и вызывает дикую мигрень. И все же я могу оставлять его на некоторое время без защиты. Вообще я выгляжу весьма банально, эта черная повязка — моя единственная заметная примета, и готов побиться об заклад, что без нее меня никто не узнает.

Я сошел вниз по лестнице черного хода и, никого не встретив, очутился в маленьком коридорчике между залом ресторана и большой гостиной… В конце коридорчика стояла телефонная кабина, и я поспешил закрыться в ней.

Я опустил в автомат одну монетку, чтобы соединиться с телефонным узлом, и заказал связь с Майами во Флориде за счет моего собеседника.

Я ждал с напряженными до предела нервами, но мое терпение не подверглось слишком суровому испытанию, и я испустил вздох облегчения, услышав знакомый голос на том конце провода. Телефонистка сообщила, что звонит Бретт Холлидей из Нью-Йорка, и спросила, согласен ли абонент оплатить разговор. Майкл Шейн ответил утвердительно.

— Говорите, — сказала телефонистка.

— Что случилось, Бретт? — спросил Майкл.

— Тебя очень затруднит прибыть сюда ко мне самолетом?

— Конечно нет. Зачем?

— У меня есть для тебя работа.

— Но я занят, — объяснил Майкл. — Дело Ратбона, ты же знаешь.

— Твоя секретарша займется этим. Ты мне очень необходим, Майкл. Когда вылетает следующий самолет?

— Кажется, в четыре. У тебя неприятности?

— Да, и серьезные.

Я наскоро резюмировал факты, начиная со встречи с Элси и кончая телефонным звонком Радина.

— Не пропусти четырехчасовой самолет, — умолял я. — Ты прибудешь около восьми часов. Приезжай сразу в «Беркшир», я дам адрес.