Она проснулась в темноте

Нет, нет! Убить она была неспособна. Правда, эти последние минуты доказали ей, что она могла делать то, что еще накануне казалось невозможным. Но убийство? Нет… К тому же, если бы она зарезала этого человека в беспамятстве, куда она запрятала оружие? А сумка, куда она пропала?

Конечно, она могла оставить свою сумочку где-нибудь или потерять ее еще до того, как пришла в отель. Но где орудие убийства? Не в комнате. Полицейские не будут знать, что, когда она пришла в себя, ножа в комнате не было. Они ей не поверят на слово, если она поклянется, что у нее в руке не было ножа.

Теперь ей придется взвешивать все свои действия и слова. Ничего не оставлять на волю случая. Ничего! Когда узнают, что она была подругой убитого, все ее показания могут обернуться против нее.

Как, например, доказать, что она находилась в состоянии, близком к коматозному, и не знала, что произошло? У нее не было никаких доказательств. Во время предыдущих ее припадков ни по каким признакам нельзя было понять, что у нее в мозгу образовалась пустота. Самые близкие друзья не замечали этого.

Люди, впервые видевшие ее накануне, могли бы, не нарушая клятвы, засвидетельствовать, что она, хотя и была немного пьяна, но полностью владела собой.

Ее случайный спутник, видимо, разделял это убеждение. Сам убийца не мог быть уверен в том, что она ничего не видела и не слышала в то время, когда он совершал свою кошмарную работу.

Но в таком случае, почему он ушел, оставив столь опасного свидетеля? Нет сомнения, он вошел в комнату в то время, когда она безжизненно лежала на постели, и сказал себе, что ее нечего опасаться.

Все эти гипотезы ни к чему не приводили, и Эйлин прогнала их. Самое важное — уничтожить все признаки ее пребывания в комнате, а затем уйти из отеля незаметно.

Она сняла наволочку с подушки и тщательно вытерла все предметы, до которых могла дотронуться. Затем дрожащими пальцами пригладила волосы перед зеркалом, немного приведя в порядок свою прическу.

Она заколебалась, взявшись рукой за дверную ручку, так как понимала, что вместе со своими отпечатками пальцев она уберет также и отпечатки убийцы. Но как быть? Она протерла ручку и повернула ее, дверь отворилась — значит, уходя, преступник ее просто прикрыл.

Эйлин мгновение постояла неподвижно, потом после секундного колебания тщательно вытерла наружную ручку. Вновь охваченная неуверенностью, она призвала на помощь все свое мужество. Это было решающее и бесповоротное мгновение: она пересекала своеобразный Рубикон. Когда она уйдет из отеля, у нее не останется больше шанса вызвать полицию и рассказать всю правду в надежде, что ей поверят.

Она чуть было не уступила соблазну побежать к телефону. Разве бегство — не признание виновности?

Возможно. Ну и пусть. Эйлин не хотела подвергаться такому риску. Если она уйдет, у нее еще сохранится шанс избежать преследования. Если же останется, кто поверит в ее историю?

Обернув руку наволочкой, она закрыла дверь и запомнила номер комнаты — 318. Когда она выйдет на улицу, то узнает название отеля.

Красная лампочка освещала табличку «лестница». Молодая женщина открыла дверь и использовала тот прием, который страх подсказывает преследуемым существам: поднялась выше на один этаж, потом еще на три. Скомкав наволочку, она бросила ее в темный угол лестничной площадки пятого этажа.

На шестом слабо освещенный коридор был пуст. С бьющимся сердцем она быстро прошла его. За закрытыми дверями мирно спали люди — то тут, то там из открытых оконцев над дверью доносился храп. Наконец она дошла до лифта и нажала кнопку вызова. Она не знала, который час, но, конечно, было очень поздно. Приличная женщина не выходит из отеля среди ночи — без пальто, без сумочки, с растрепанными волосами.

Те, кто ее увидят, будут о ней неважного мнения. Она выпрямилась и с вызывающим видом подняла подбородок. Она всего лишь жалкая шлюха — вспомнила она с горечью. Что же ей стесняться, если лифтер или дежурный примут ее за проститутку, возвращающуюся домой после работы?

Лифт остановился, дверь открыл старый сморщенный негр в синей ливрее с красными разводами. Насколько Эйлин могла судить, он даже не взглянул на нее.

Небольшой вестибюль освещался двумя лампами. Эйлин с высоко поднятой головой вышла из кабины лифта и уверенным шагом направилась к вращающейся входной двери. Дежурного не было на месте. Большие часы показывали без десяти три.

Эйлин вышла наружу и очутилась на пустынном тротуаре. Ветер освежил ее пылающие щеки. Она подняла глаза к неоновой вывеске и прочла: «Отель Галсион».

Это название вместе с номером комнаты врезалось ей в память. Что это за район? Она не имела ни малейшего представления. Дома были элегантны и ухожены. Пройдя несколько шагов, она увидела табличку, из которой узнала, что находится на Мэдисон авеню, очень далеко от своей квартиры.

Она огляделась и с радостью увидела такси. Шофер, заметив ее призывной жест, подъехал к тротуару.