Она разрушила нашу семью

Приложив палец к губам, я испуганно обернулась, чтобы убедиться в том, что Ярик спит. Даже мысли допускать не желала, что сыновья могут узнать о том, какие отношения сейчас установились между мною и их отцом. И о том, какие тайны он годами от нас скрывал.

– Сдадите анализы завтра, когда я буду убеждена в том, что сделала для нашего сына всё необходимое.

– Сотрудники лаборатории могут взять анализ и без твоего присутствия.

Вся эта беседа проистекала в тишине, и голоса врача и Марии звучали едва ли не слышнее, чем наш с Арсом шёпот. И всё же, мне казалось, что эти фразы произнесены громче, чем самый душераздирающий крик.

– Я буду присутствовать. Это моё условие, – уверенно сказала я, чтобы у мужа даже мысли не появилось протестовать.

– Настолько мне не доверяешь? – эхом откликнулся Курилов, что вызвало в душе лишь бесконечное удивление.

Неужели Арс так плохо меня знал, раз думал, что после сделанного я стану разбрасываться самым драгоценным – доверием?

– Вообще ни капельки. И пока ты не вернёшь мне ощущение, что я могу хотя бы в чём-то на тебя положиться, так и будет дальше. А устраивает это тебя или нет – мне откровенно плевать.

Разумеется, высказанные слова дались мне непросто. Но я знала – отвоёвывать попранную территорию мне придётся ещё долго. И смогу ли это сделать до конца – большой вопрос.

– Я позвоню вечером. А завтра приеду к Ярику и Вовке и вместе поедем в клинику. Так нормально? – спросил Курилов, повернувшись ко мне.

– Нормально, – откликнулась я и устало вздохнула.

Представлять себе, что Арс сейчас выйдет и вновь отправится к Лидии и Нике было слишком неприятным. Потому когда Курилов встал и покинул детскую, я сосредоточилась на том, что отвлекало от всего. Прилегла с Яриком и, осторожно обняв сына, прикрыла глаза и попыталась ни о чём не думать.

Я плохо представляла себе, что меня ждёт, когда входила в двери клиники. Вернее, фантазий об этом было много, но какая из них окажется приближенной к реальности, я не знала.

В палате, в которой находилась Ника, было полумрачно. Запах лекарств витал в воздухе и мне почудилось, что я тут же им пропиталась.

На постели с приподнятым изголовьем лежала девочка. Казалось, что она соткана из чего-то прозрачного, и малейшее дуновение ветерка сможет развеять её навсегда.

Я судорожно вздохнула, кивнула Лидии, перевела взгляд на Курилова. Муж был сосредоточен – я видела, как он с силой сжимает челюсти, как отвечает на вопросы, которые ему задавали сотрудники лаборатории.

Присев на край небольшого диванчика, я сцепила руки в замок и уставилась на них. То чувство, которое испытывала сейчас, потрошило мою душу изнутри. Я ощущала, что творится нечто настолько неправильное и чужеродное, что мне хочется лишь одного – вскочить и сбежать.

Анализы были взяты быстро, все бумаги подписаны и вот мы остались вчетвером. Я, Лидия, Арсений и Ника. Я поднялась со своего наблюдательного поста, скользнула по дочери Лиды взглядом. Подсознательно искала схожие с Арсом черты, но ничего не видела. Ника вообще казалась мне каким-то существом из другого мира. То ли эльфом, то ли феей. И она улыбалась.

– Пап… а что это за тётенька? Ты мне так и не сказал, – произнесла слабым голосом Вероника, и я не выдержала.

Сорвалась с места и, промчавшись к двери, смогла выдохнуть с облегчением только когда покинула палату. Курилов оказался рядом через мгновение. Схватил меня за руку, развернул лицом к себе. Пока я пыталась избавиться от ненавистного халата, который мне полагалось надеть перед тем, как пойти к Нике, он спросил коротко:

– Ну? Довольна?

И снова тон мужа был пропитан нотками недовольства и даже злости.

– Довольна буду, когда мы соберёмся втроём и я открою конверт, – процедила в ответ. – Потому что для меня незнание правды – сродни смерти, Курилов.

Высвободившись, я едва ли не побежала прочь из клиники. Оставаться дальше и там, где мой муж проводил всё своё свободное время, я не могла.

А в голове всё ещё звучало то, как назвала Ника Арса.

Папа.

Через два дня меня ожидало новое испытание. Результат теста был готов. Нас пригласили к назначенному времени, и я уже загодя начала нервничать так сильно, что всё валилось из рук.

Ярику стало гораздо легче. Воспаление, которое подтвердилось на анализах, удалось почти победить при помощи лекарств, потому хотя бы эта сторона моей жизни теперь почти не вызывала тревог.

В кабинет, где нам должны были объявить, отец Ники Арс, или же нет, мы входили в полном составе и молчании. Мне вообще казалось, что все звуки окружающего мира словно бы исчезли и заместились ватной тишиной.

Присев на стул чуть поодаль от Арсения и Лиды, которые и являлись основными заказчиками, я сглотнула, когда сотрудник лаборатории протянул конверт Курилову. Тот сжал его с такой силой, что побелели костяшки его пальцев, а затем повернулся ко мне и спросил:

– Откроешь сама?

Мой взгляд машинально переместился на Лиду. Она или была спокойна на самом деле, или делала вид, что не нервничает.