Она родная

Кэш ходит по пустому дому Алекса и не находит места. Осталось пару часов и ей позвонит Алекс. Он обещал ей сделать это. Просто так, чтобы успокоить и сказать, что они добрались целыми и невредимыми. Она думает, как пройдет встреча Кастера и Триала, сумеет ли он достаточно убедительно соврать и вывернуться, представить все так как будто ему все равно и его интересуют лишь деньги. Для этой роли лучше бы подошел «толстосум» Алекс, но все они сошлись на мнении, что Триал без труда поймет, что где Алекс там и Кэш, а она на сговор с демонами ни в коем случае не пойдет.

Она «накосячила» и изрядно подсветила свое присутствие в Азии, убила по меньшей мере дюжину тех, кто преступил закон, убивая людей, а такие поступки, увы! Они не проходят бесследно, только не в таком маленьком сообществе, как не-люди.

Что до Кастера — так он ведь адвокат, не брезгует связываться с плохими и с хорошими. Врать на судах он умеет мастерски. Он и гордится этим умением и обижается, когда ему говоришь про ложь. Он называет это актерским мастерством и начинает говорить о бабушке актрисе и о других предках служивших театру.

— Где же ты спрятал его? — повторяет она в очередной раз ныряя в сумрак, оглядывается и, проходит по гостиной и выходит наружу.

Тот мир тосклив и присутствие отшлифованного хрустального шарика делает его еще гаже.

Она обходит дом в который раз, заглядывая во все его комнаты. Кэш не знает, что станет делать, когда найдет эту штуку, но в какой-то момент решает изменить данному обещанию, отлучившись до момента прибытия Алекса к себе домой. Ей тревожно в его доме, находиться постоянно в псарне или на улице холодно и неудобно. Дома она сможет заняться хоть чем-то, а не вскакивать то и дело, заходясь в новом приступе паники.

— За мной! Пошли домой!

Алекс очень удачно придумал, но только не довел до конца свою затею с ее границами, а то есть с маршрутом, который он проложил, поменяв ее метки — раскрасив совершенно другие деревья. Кэш улыбается и сердится, представляя как забрела бы к нему домой, не случись этого всего. Она бы злилась и орала, а вот что бы делал он? Он бы вертел в руках ее белье и спрашивал, а не пришла ли она за добавкой?

— Делец, — шепчет она смущенно, дотрагиваясь до деревьев. — И пройдоха!

Кэш оставляет сапоги снаружи — они пахнут бензином. Не иначе, у авто Алекса протекает бензобак, потому как и собаки отказались лежать перед домом, дружно зачихав и зачесав лапами усатые морды. Дом встречает ее слабым запахом меда и приправ. Он теперь такой родной, после всего пережитого, после того, как друзья навестили ее и сделали это место одним из пунктов их совместных встреч. Он назвал это место развалюхой, но она видела с каким любопытством и одобрением Ниран вышагивал по дому, рассматривал собранные на тумбочки фотоальбомы. Ему и Керри нравятся дома с историей даже, если она очень страшная, полна призраков и нераскрытых убийств.

— Что там у нас?

Она включает ноутбук, дожидаясь, когда тот покажет действие сети и на некоторое время «зависает» отвечая на сообщения и письма пользователей, каких-то отправляет в бан, другим шлет смайлы, делает пометки на полях, выхватывая из присланных вопросов темы для новых публикаций. Все зрители ждут не дождутся первого заезда на санях, когда она встанет в упряжку. Очень много вопросов от женской половины со всего света под видео с участием Тицида. О, да! Он обаятелен! Она несколько раз пересматривала эпизод, когда он подмигивал в камеру — фотогеничный чертяка!

Кэш и сама ждет этого, когда вытащит сани Берты.

Ее отвлекает возня снаружи, в следующую секунду она вздрагивает от удара в дверь, который повторяется снова и снова. Она пытается открыть ее и выйти наружу, но у нее ничего не получается. Кэш отдергивает руку, дерево пробивают огромные гвозди. Доски так и сотрясаются под ударами. Кто-то решил замуровать ее здесь.

— Держи их!

Сердце Кэш испуганно вздрагивает, замирает, объятое холодом, стоило ей только услышать жалобные завывания псов. Она бросается назад в комнату, потом перебегает в другую, с померкнувшим светом, закрытых досками рам.

— Да сколько же вас здесь?!

Она мчится на второй этаж, душный и жаркий, с разбегу выпрыгивая в окно, зажмуриваясь и закрываясь от бьющих в лицо осколков.

— Держи ее!

Кэшеди приземляется на ноги, поднимается и тут получает удар в грудь, от которого трещат кости и жжет в груди. Она падает, но ненадолго, поднимается в первом неуверенном движении.

— Ты не попал!

Молодчики Баркера трудятся так, как наверняка никогда не работали на своих лесопилках. Со всех сторон дома раздает громкий стук, кажется, что ее домик вот-вот не выдержит и рухнет под этими ударами!

— Попал! Нельзя не попасть с дробовика!

Кэш идет к самому меткому стрелку на Диком Западе, не обращая внимание на обжигающе холодный снег. Раздается еще один оглушающий выстрел, теперь ей жжет лицо. Тот самый парень, что попытался остановить ее в ресторане падает от сильного удара в живот и последнего, вырубающего боккэном[1] по затылку.