Она родная

— Он только что вылез из тюряги и уже поспешил нарушить закон, пошариться в чужой машине?

Ладно. Им можно вытворить и не такое! Но… Чёрт! Ее это напрягло.

— Не только это! Ему можно будет приписать взлом и вторжение в частную собственность, — Тицид судя по выражению его лица забавлялся ее обеспокоенностью. — Машина наверняка на штраф стоянке, а может ее забрал Баркер.

— Час от часу не легче!

— В тебе пропал дух авантюризма! Не парься. Всё будет окей!

Алекс не вернулся ни через час, ни через два, ни через три. Кэш все это время мерила дом и участок, отдающими нервозностью шагами.

— Что с ним может случиться? — Тицид засыпал в кресле, но время от времени открывал глаза, натыкаясь взглядом на маячившую Кэш.

— Иди спать. Твоя комната на втором этаже!

— На чердаке, как у летучей мыши?

— На втором этаже, — терпеливо повторила Кэш. — Там очень тепло, даже жарко.

Он ушел. Кэш злилась на Алекса за то, что он не предупредил ее ни о чем и воспользовался ее беспощностью. Она не могла отправиться за ним и помочь ему в его поисках. Кэш не понимала, что могло так задержать его.

“Может он отправился домой и спит уже себе преспокойненько?”

Она же тут мучается и накручивает себя! Бокал вина более-менее расслабил натянувшиеся нервы. Кэш уже выключила свет и захлопнула крышку ноутбука, собираясь ложиться спать. Она все тянула и тянула, ожидая неизвестно чего. Один взгляд в сторону окна и она не просто подпрыгнула от неожиданности, Кэш вскрикнула, зажав рот рукой.

— Твою ж за ногу!

В слабо освещенном прямоугольнике окна показалась рука и поскребла по стеклу, только потом в нем появился темный контур мужчины и лицо Алекса.

— Флагер! Проклятье!

Кэш уже отошла от первого испуга, от зашедшегося в громком стуке сердца, показывая ему на дверь.

— Что ты придумал?! Что за выходки?

Алекс не отвечал, прижимая ее к себе. Он стоял посреди коридора, источая холод, принеся на себе первые снежинки. Его покорили его объятия, что в отличие от прошлого раза не заставили ждать себя.

— Что с тобой не так, женщина? Это ведь романтика!

— Гитара и серенады — это…

— Прекрати ворчать!

— Тебя долго не было! Я беспокоила..

Алекс не дал ей договорить, возмутиться, обвинить, расспросить, сминая губы, целуя ее еще и еще раз, пока она не забыла обо всем. Его руки, тепло и запах, такой знакомый, терпкий, разбавленный слабой нотой парфюма — вот что стало занимать ее сознание, успокоило и захватило, заставив увериться, что все позади.

***

Кэш запрокинула голову, подставляя лицо под теплые струи воды. Вода смывала пот, следы бурной встречи и остатки пены, но не успокаивала ни тело, ни горящие щеки, ни разгоряченное сознание.

— Ты долго, — Алекс быстро оказался рядом с ней, с легкостью переступив через бортики старой ванны. — Я успел соскучиться.

Его руки легли ей на талию, соскользнули на живот, погладив его, и устремились наверх, подхватывая, умещая в ладонях и сжимая полные груди. Кэш улыбнулась, но все-таки покачала головой.

— Алекс, — проговорила она медленно, чувствуя, что теряет голову от этих простых прикосновений.

— Ммм?

— Мы Тицида разбудим.

Она не кричала и не стонала так как делала это у него дома. Подушка, матрас, одеяло, а еще его губы с готовностью впитали эти звуки, срывая их, смешивая с собственными стонами.

— Это его проблемы.

Они разобрались с криками, но кровать, вероятно собранная в прошлом веке или до рождения Христа всё никак не желала сдаваться и скрипела при каждом удобном и неудобном случае. Вся эта развалюха, смевшая называться домом, отказывалась вспоминать что такое молодость и хоть как-то сохранить тайну влюбленных, оповещая о ней всех на расстоянии ближайших миль.

— Ему давно пора найти подружку.

Он целовал ее плечи и шею, задевая мочки ушей, прикасаясь к ним, проводя губами по контуру уха.

— Я всего лишь соскучился, а не предлагаю продолжить.

Алекс отстранился, с удовольствием проведя по силуэту женщины, очерчивая плавные изгибы и радующие глаз, сердце и ладони окружности.

— Правда?

Искоса взглянув на него, Кэш потянулась, прижавшись на мгновение к его груди спиной, и, обвив одной рукой за шею, чмокнула в губы.

— Очень жаль.

Она как будто сдержала улыбку и, выпрямившись, принялась собирать волосы на плече. Вода хлестала в лицо мелким веером брызг, но совершенно не мешала видеть ее. Какое верное слово она подобрала получасом раннее — наваждение. Алекс и в самом деле одержим ею.

— Жаль? — он сжал ее бедра, прижимая к своим, — Ты серьезно? Очень не хочу, чтобы ты расстраивалась.

— Я пошутила, правда, — Кэш рассмеялась, оборачиваясь к нему, — Не думала, что тебя так просто раздра…

Она не договорила, задохнувшись от наполнивших ее ощущений. В следующее мгновение, тело женщины оказалось зажатым между прохладным кафелем ванной и разгоряченным, заново вспыхнувшим от нахлынувшего желания телом мужчины.

— Алекс!.. — ее пальцы прочертили по стене, не обращая внимания на бугристую рельефность плитки. — Бог ты мой!

— Да, милая.