Она уходит по-английски (СИ)

Номера были двухместные, и соседом мне стал менеджер из Краснодара Сергей Круглов. Рослый детина, весом с центнер. Одна его рука, как две мои ноги, пожалуй. Возрастом где-то за тридцать. С плешивой головой, и до блеска выбритыми щеками, словно это были не щеки, а дорогой китайский фарфор.

Такому бы на заводе рядом с доменной печью работать или сваи забивать молотком, а вот менеджером стал. Сергей первым протянул мне свою, невероятно больших размеров ладонь, широко улыбаясь.

- Держи краба, Макс, - сотрясая воздух звуковыми волнами, с улыбкой, как у клоуна, сказал он.

Мне стало не по себе совать свою руку в эти тиски. Было ощущение, что сунь ее туда, и я услышу и почувствую хруст костей. Скорее, сначала почувствую. Но ничего такого не произошло. Он несильно пожал в ответ и все. Было даже ощущение, что эти тиски из папье-маше.

Остаток дня был полностью в нашем распоряжении, и мы, разложив вещи, решили отметить знакомство, спустившись на первый этаж в кафе.

Сергей с ходу заказал графин водки и самой прозаичной закуски в виде горячих бутербродов.

Я сразу повесил на него первые два свои ярлычка. Первое - это хранилище анекдотов. Он начал травить их, еще спускаясь по лестнице. Мне даже показалось, что Сергей именно так общается с клиентами. Анекдотами. Второе - это бездонная бочка. Водка лилась в его горло, словно вода в жаркое лето.

С его слов, он был женат и имел двух детишек. По образованию являлся агрономом, но, проработав три года по профессии, уволился к такой-то матери, как он выразился, и отправился на покорение Москвы.

Промотав все деньги, что жена ему собрала в дорогу, Сергей уже хотел уезжать домой ни с чем, как однажды, покупая что-то в аптеке, увидел представителя нашей компании. Щуплого юнца лет двадцати.

Послушал он краем уха, какие золотые горы обещает провизору этот только что вылупившийся птенец, и понял, где его шанс.

В нашей компании практикуется практика устраивать на работу по знакомству. Привел человека. Дал ему рекомендацию. Поручился за него. Получил премию. Но так вышло, что Сергей, не успев отработать и года, попался на слепом визите. Всю ночь гулял с женщинами, катая их на корпоративной машине, чтобы было категорически запрещено, а наутро, конечно же, не боец. К удивлению многих, отделался строгим выговором.

Того щупленького юнца, уже метившего в менеджеры, вежливо попросили. Дескать, твой клиент. В ответе будешь. Как ни умолял он, начальство было непреклонным.

А Серегею хоть бы хны. Кубанская кровь. Опять в гульбу. Закончилось тем, что его перевели в Краснодар в новый офис. Опыт, столичный, у него какой- никакой был. Поставили сразу менеджером в виду отсутствия кадров. Вот такая кривая карьеры получилась. Сейчас, конечно, остепенился. Заматерел.

Я не успел выпить и двух рюмок, как он уже заказал второй графин. Спасло меня то обстоятельство, что к нам присоединились его коллеги из других регионов. Кого только там не было. Горе-учителя, не сложившиеся терапевты, социальные работники, юристы.

Всех их выбросила злая жизнь в корзину с грязным бельем, как и меня. И все мы пытались стать самыми чистыми среди грязных, карабкаясь вверх по головам других. Мне и самому уже казалось, что я оттолкнулся ногой от плеча Веры, чтобы залезть повыше. Туда, где легче дышать.

Серега переключался с одного на другого, часто выпивая, брызжа слюной, махая вилкой с маринованным грибом, понося самыми страшными ругательствами начальство и даже самого директора. А когда он с грохотом опустил свой кулак, больше похожий на кувалду, то на пол слетели все рюмки и стаканы. "Нет, точно не из папье-маше", - подытожил я.

После второго графина, он заявил: "Какого фига мы травимся этим суррогатом? Пошли к нам в номер, у меня в чемодане есть привезенная с Кубани бутылка первача".

Все согласились. Мой внутренний протест никто не услышал. Я понимал, что выспаться сегодня не получится. В номере о себе опять дали знать слабость и кашель. Я выпил таблетку антибиотика и лег на диван. На предложение присоединиться к столу ответил временным отказом. Как уснул, не помню. Просто отключился.

Утром мы все собрались на завтрак в столовой. Был обычный шведский стол, но я отметил его разнообразие и богатство по сравнению со столами для представителей. Начальство отрезало поистине огромные куски осетрины себе на тарелку, менеджеры же боязливо засматривались на буженину, ожидая негласного разрешения на нее накинуться.

Я себя чувствовал разбитым, поэтому взял один тост с ветчиной и чашку крепкого кофе. Через столовую можно было выйти на улицу. Я так и сделал. Как был в костюме одном, так и вышел на мороз. Закурил первую за сегодня сигарету, жадно затянулся, так чтобы обожгло легкие, и вроде немного пришел в себя.