Она уходит со мной

Спрятавшись в ванной, я прижала ладонь к пылающей щеке и тихонько застонала. Привалилась спиной к кафельной стене. Из глубины квартиры доносился голос Германа. С кем он разговаривал, я не знала, да и не хотела знать. Мысленно досчитала до пяти и заставила себя нырнуть в душевую кабинку. Открыла воду и, запрокинув голову, подставила пылающее лицо прохладным струйкам. Могла ли я представить себе, когда свистнула бумажник из его внедорожника, чем всё в конце концов кончится? Намокшие волосы струились по спине, струи воды бежали по воспалённой ласками коже. Я коснулась груди, живота. Тело всё ещё ныло, откликалось. На бёдрах остались пятна крови и спермы. Я легко смыла их, но это ничего не поменяло. Мой первый секс, первый мужчина… Хотела бы я, чтобы он остался единственным? Да. Да, хотела бы. Врать самой себе не имело смысла.

Укутавшись в халат, я зашла на кухню.

— Шарлотку ты готовишь отвратительно, — Герман разломил кусок пирога и отправил большую часть в рот. Прожевал и поморщился.

— Готовил бы сам, — вроде бы, ничего такого в его словах не было, но стала неприятно. — Оставь, я…

Хотела забрать блюдо, но оказалось, что забирать практически нечего. В форме остались крошки и кусочек, которого не хватило бы даже трёхлетнему ребёнку. Поймала насмешливый взгляд. Взяв за ворот халата, Герман подтянул меня к себе и поднёс кусочек пирога к моим губам. Я послушно приоткрыла их.

— Тебе бы не помешало взять несколько кулинарных уроков, — голос его напоминал голос змея искусителя.

Большим пальцем он стёр крошки с моей нижней губы. Инстинктивно, я прошлась по ней языком и поймала ставший опасным взгляд. Глаза Германа так и оставались тёмными. На сильной груди курчавились волосы, и мне до неприличия захотелось почувствовать их. Пальцами он сгрёб ещё немного крошек.

— Открой рот.

Я покорилась. Крошки оставили сладковатый вкус наслаждения на моём языке. Герман встал. Рубашки на нём уже не было — она лежала тут же, на столе. В приглушённом свете кухни было хорошо видно узор на его плече. Тихо звякнуло стекло, я услышала, как он наполняет бокалы. Понятия не имею, откуда взялось во мне столько смелости. Скинув халат на стол рядом с рубашкой, я подошла к нему со спины. Обхватила и ткнулась носом в широкую спину между лопаток.

— Спасибо, — коснулась губами.

— Благодаришь меня за хороший секс? — повернулся ко мне. Подал бокал.

— Нет, — сделала глоток. — За то, что оказался той ночью в клубе. Не знаю, что бы со мной было, если бы не ты. Была бы я вообще жива.

— Вечная бабская привычка драматизировать. — Опёрся о раковину.

Я стояла перед ним совершенно нагая, и он осматривал меня. Медленно, как цедил сухое белое вино стоимостью в маленькое состояние. Я обхватила прохладное стекло обеими ладонями. Посмотрела на Германа поверх бокала и, вернувшись к столу, села напротив, где до меня сидел он.

— Мы с тобой знаем, что я не драматизирую. — Новый глоток. Пальцем прошлась по дну алюминиевой формочки и собрала губами крошки. Взяла маленький кусочек и положила на язык. Герман усмехнулся уголком губ. Молча отпил вино. Я вслед за ним. Донышком поставила бокал на бедро и посмотрела ему в глаза. Прямо, не смущаясь.

— Иди спать, Вероника, — наконец выговорил он. — С тебя достаточно.

— Не хочу спать, — соскользнула со стола и вернулась к нему. Пробежалась от пупка до груди и обвела сосок. — Не хочу спать.

— А чего хочешь? — перехватил руку.

— Тебя хочу, — высвободила и дотронулась до колечек мягких волос. Перебирала, чертя на бронзовой коже примитивные узоры. Допила вино и отдала пустой бокал Герману. Не сводя с меня взгляда, он опустил бокал в раковину. Подал вино, и я сделала глоток прямо из горлышка. Отдала ему. Глоток, и прохладное стекло оказалось у меня в руках. Ладонь Германа легла на талию. Я проваливалась в бездну, мир раскачивался из стороны в сторону, готовый потеряться в его мире, стать частью его жизни.

— Так зачем ты приехал сюда? — шёпотом. — Тебе же тут тесно, Герман. Если мне тут тесно, то тебе…

Он погладил меня по щеке, откинул с лица мокрые волосы.

— Ты совсем другая, — выговорил задумчиво.

— Другая?

Наши пальцы соприкоснулись, бутылка стукнулась о столешницу. Герман оттолкнулся от раковины, я сделала шаг к нему. Прижалась грудью, подняла голову.

— В первый раз не стоит так усердствовать.

— А ты забудь, что это мой первый раз, — поднялась на носочки. Поцеловала его в ключицу, потёрлась носом и вздохнула. — Хочу быть твоей.

Он шумно втянул носом воздух. Раскрытой ладонью погладил меня по голове, по плечам, по спине до ягодиц.

— Пойдём в спальню. Кровать всё-таки удобнее стола.

Глава 12.1

Вероника

Укутавшись в одеяло, я вслушивалась в доносящиеся из ванной, а потом из кухни звуки. Их почти не было, но я смогла различить позвякивание ложки и тихое гудение кофемашины. Вчерашняя смелость испарилась вместе с чувством лёгкого опьянения. И можно бы было подумать, что ужин с Германом и то, что было потом, только моё воображение. Но нет.