— А хоть бы и так! — с вызовом ответил Гришка. — Вам-то какое до нас дело? Хотели работу предложить — не получилось, вот и отваливайте.
— Шефство — это, конечно, хорошо, — задумчиво произнесла я. — Только если оно по дружбе происходит. А вот если из чувства вины, то это уже никуда не годится. Надолго не хватит, а бросить уже не сможешь. Так что подумай, прежде чем решение принимать. Не виноват ты в том, что с Лехой случилось. Ты все сделал правильно. Не казни себя понапрасну. Кстати, вещи Лехины в больнице лежат?
— Забрал я. Да там от вещей почти ничего не осталось. Рвань одна. Санитарка вынесла комок, я карманы проверил, чтобы важное чего не выкинуть, и в мусорку его отправил.
— А то, что из карманов вынул, куда дел?
— Не было там ничего. Денег полтинник, весь кровью залитый, и календарь за прошлый год. Его я сохранил. Вдруг он Лехе как память дорог? А деньги выкинул. Противно было их в карман класть.
— А паспорт?
— Паспорт у меня был, я ж за билетом шел.
— Что же, даже ключей от дома не было?
— Ну, ты скажешь! Леха с собой ключи никогда не носит. Во дворе, под крыльцом оставляет. У нас все так делают.
Я встала, собираясь уходить. Больше в Зубовке меня ничто не держало. Сунув ноги в босоножки, я прошла к двери. Взявшись за ручку, повернулась к Гришке и сказала на прощание:
— А Леху ты навести. Ему сейчас поддержка как никогда нужна. А дальше видно будет. Жизнь сама все расставит на свои места, вот увидишь.
Гришка не ответил. Только ниже голову опустил. Не прощаясь, я вышла.
Глава 5
В Тарасов я приехала уже затемно. Дорога после дождя была ужасная. Пришлось тащиться со скоростью черепахи. Зато было время подумать. Тот факт, что Леха оказался прикованным к больничной койке, сам по себе ни о чем не говорил. А вот что в одежде его, кроме полтинника, ничего не обнаружилось, это уже кое-что. Из дома сестры он сразу на вокзал поехал. Того, что с ним произошло, предвидеть не мог. И припрятать драгоценности у него времени не было. Можно, конечно, предположить, что мешочек выпал во время драки или санитарка прикарманила, но мне в это не верилось. Нет, Леха в пропаже невиновен, это почти факт. Для успокоения души заеду завтра в больницу, с санитаркой пообщаюсь. И насчет субчиков, которые Леху отделали, в полиции выясню. Поинтересуюсь, из-за чего драка произошла. Может, он им украшения сбыть хотел, а они решили даром отобрать? Глупость, конечно, но каких только глупостей люди не совершают. А мне — проверяй. Если выяснится, что ни о каких драгоценностях речи не шло, то Леху можно будет вычеркивать из числа подозреваемых.
Все это я решила по дороге домой. И еще решила, что сестрице Лехиной о беде брата узнать все же надо. Вдруг у нее совесть проснется? И с секретаршей Анатолия встретиться пора. Может быть, она и невиновна, но заметить, лежал ли на столе мешочек с драгоценностями во время ее визита или уже нет, могла. В любом случае, встреча эта необходима. Вот Ленка, например, входила в кабинет Крутцова буквально за пять минут до секретарши, а вспомнить, лежали ли драгоценности на столе, хоть убей, не может. У секретарши глаз должен быть натренирован мелочи подмечать. Глядишь, и вспомнит. Раньше надо было об этом подумать, но, как говорится, и на старуху бывает проруха. С другой стороны, чтобы отвести от себя подозрение, девушка может и соврать. А что? Скажет: пришла, документы искала, на столе ничего не было. С нее и взятки гладки. Получается, что пропажа до ее прихода случилась. Ладно, чего гадать, пока сама с ней не встречусь, пока не поговорю, выводы делать не стоит.
А вот кости кинуть, прежде чем с Юлией Денисовой встречаться, это я могу. Может, они мне подскажут, стоит ли верить секретарше и чего вообще от нее ожидать? На это моих сил должно хватить, хоть я и умоталась за сегодняшний день. Вот узнаю, к чему мне готовиться, и спать лягу. Решила и сделала. А как сделала, так снова задумалась. Результат меня не то чтобы озадачил, просто новых вопросов родилось больше, чем старых было. Кости гласили: «21+33+2 — Интересующая вас особа — человек главным образом показной нравственности». К чему относится это предсказание? К пропаже драгоценностей или к личным качествам секретарши? Вот и получается, что теперь придется выяснять еще и этот вопрос. Отложив все заботы до утра, я открыла настежь окно, чтобы свежий воздух наполнил мое скромное жилище, и погрузилась в блаженное состояние сна.
Секретарша Юлия Денисова согласилась встретиться со мной в двенадцать часов дня.
— Раньше никак не получится, — заявила она по телефону. — У Анатолия Викторовича все утро по минутам расписано. Понятное дело, без меня ему не обойтись. А в двенадцать у меня обеденный перерыв. Если вы к этому часу сможете подъехать, я с вами с удовольствием пообщаюсь.
Пообещав не опаздывать, я уточнила, куда мне следует подъехать. Секретарша назвала адрес, сообщила, что будет ждать меня в кафе напротив офиса, и мы простились. Чтобы не терять время даром, я отправилась в первую городскую больницу, навестить Алексея Анисимова, а заодно пообщаться с санитаркой.